აფხაზეთის ავტონომიური რესპუბლიკის მთავრობა

Аҧснытәи автономтә республика аиҳабыра

ანალიტიკა

Отзыв на окончательный вариант монографии «Этноса и террора» (авторы Марк Юнге, Даниэл Мюллер, Иван Джуха)

Профессор Джемал Гамахария

В нашу задачу не входила и не входит дискуссия с авторами в оценке самого террора 1937 - 1938 годов, изложенной  в первых двух томах «Большевистского порядка в Грузии», частично и в третьем томе, называемом «Этнос и террор», ибо в этом вопросе нет принципиальных разногласий. На наш взгляд, третий том выходит за рамки основной темы. Он представляет собой самостоятельную монографию, созданной в определенных политических целях. В результате некоторой переработки, она претерпела лишь косметические изменения. Выводы, предположения и предложения авторов как по основной теме (взаимосвязь этноса и террора), так и другим важным вопросам, остаются неизменными и, следовательно, неприемлемыми.  

Не видим необходимости в дискуссии и о статистических материалах, их  точности или неточности, тем более, мы их не изучали. В то же время, нужно отметить, что в этом вопросе очень трудно доверять авторам, имеющим далеко не научные цели. Надо иметь в виду и то обстоятельство, что определение национальности по ономастике не всегда возможно (особенно иностранцам), когда речь идет об абхазах, тем более, об отдельных категориях  грузинского этноса, которых авторы, по кремлевской традиции,  учитывают отдельно. Поэтому в вопросе статистики  важна не позиция предвзятых авторов, а сотрудников архива, которые в данном вопросе являются более компетентными.  

С учетом вышесказанного, для нас представляли (при написании первой рецензии) и на этот раз представляют интерес, в основном,   взгляды авторов по вопросам этнополитической истории Грузии, которые никак не вытекают из приведенных в монографии фактических данных. Судя по всему, и для авторов именно этнополитические вопросы являются главными. Можно предположить, что «Этнос и террор» задуман и написан не только и не столько для осмысления событий 1937-1938 годов, а для фальсификации этнополитической истории Грузии, преследуя при этом вполне определенные, вполне конкретные политические и практические цели, о которых сказано в первой рецензии и будет сказано ниже.

О настоящих целях и задачах авторов свидетельствуют заключительные главы монографии, изложенные в них выводы и рекомендации. Они касаются не подведению итогов изучения террора 1937-1938 годов, основным выводам по данной проблеме, а совершенно другим, не относящимся к теме исследования вопросам. Авторы ставят конкретные задачи: «Могли ли грузинские власти проводить свою собственную линию в репрессивной политике, и если да, то в какой степени. Какими интересами они руководствовались в этом случае...» Не имея под рукой ни одного документального свидетельства, чтобы убедительно ответить на поставленные вопросы, как сказано выше, авторы предлагают выводы и рекомендации совсем другого порядка - направленные на расчленение грузинского государства и его главного носителя - грузинского этноса. То есть, предметом исследования провозглашается одна тема научного характера, а выводы делаются по другой, к тому же политической теме. Поэтому мы вынуждены оценивать не только и не столько провозглашенную и, как нам кажется, тенденциозно освещенную тему, а главным образом изложенные в «Этносе и терроре» взгляды авторов по важнейшим вопросам этнополитической истории Грузии. Действительно, ни документально, ни по результатам террора нигде авторы не показывают «собственную линию» грузинских властей; нигде не показаны «какими интересами»  при этом руководствовались местные власти, добились ли они своих «целей».  А высказанные в виде предположения версии абсолютно голословны и ни на чем не основаны.

В настоящем, уже повторном отзыве, прежде всего, хотели бы обратить внимание на «методологию», которую взяли авторы на вооружение при изучении неизвестной для грузинской историографии темы о взаимосвязи террора и этноса.

Объективное исследование темы о взаимосвязи этноса и террора, тем более, с далеко идущими обобщениями и рекомендациями, требовали от авторов комплексного подхода к изучению большевистских репрессий, анализа данных не только о терроре 1937-1938 годов, но и о других актах не менее жестокого насилия, имевших место в Грузии в  небольшом промежутке времени - с февраля 1921 года, то есть, с момента насильственной советизации Грузии,  и до 1938 года.  За этот короткий период репрессии проводились непрерывно, но в разных масштабах и интенсивностью. Тем не менее, можно выделить три крупные взаимосвязанные  волны насилия и террора: 1921 год, 1924 год и 1937-1938 годы. Не вдаваясь в детали, хотели бы отметить, что жертвами первых двух волн террора (1921 и 1924 годов), унесших жизнь тысячи и тысячи наших граждан (не менее 5 тысяч человек), стали главным образом  лица грузинской национальности. На пленуме ЦК ВКП (Б) в октябре 1924 года, где обсуждался вопрос о восстании в Грузии, было отмечено, что восстание охватывало лишь грузинские районы, в то время как, негрузинское население участия в нем не принимало. Руководитель Закавказской Федерации Г.Орджоникидзе, огнем и мечом подавлявший восстание, в своем докладе на пленуме сказал следующее: «Наши автономные республики и области (Аджария, Абхазия и Южная Осетия) и районы негрузинского населения не воспользовались восстанием в сепаратистских целях» (Очерки из истории Грузии. Абхазия. Тб., 2009, с.497). Соответственно, кровавые репрессии 1924, как и 1921 годов, если не иметь в виду отдельные частные случаи, прошли мимо автономных регионов (Абхазская ССР ее создателем названа автономной республикой) и районов с негрузинским населением. Необходимо иметь в виду и то обстоятельство, что после событий 1921 и 1924 годов Грузию покинула вся политическая и военная элита; из Грузии эмигрировали  (сбежали) так же многие деятели науки и культуры; жестокой репрессии подверглось грузинское (именно грузинское) духовенство. Уничтожение или изгнание из страны политических и административных руководителей, представителей духовенства, деятелей науки и культуры (то есть, элитарной части общества) в современном мире признается как одна из форм геноцида нации. Так принято считать и в ООН (S/1994/674/пункт 94). Насилие, совершенное над грузинским народом в 20-30-х годах XX века, действительно, содержит признаки геноцида. Только в 30-х годах, когда все «прелести» советского социализма со своими раскулачиваниями, коллективизацией, уничтожением всяких форм частного предпринимательства, движением «воинствующих безбожников» и т. д., пришли в каждую семью, независимо от национальной принадлежности, состав «врагов» советской власти расширился. Он охватил и граждан негрузинской национальности. Поэтому и коснулись их кровавые репрессии 1937-1938 годов, а не «в интересах  гомогенизации грузинской нации», как без всякого на то основания пишут авторы рассматриваемой монографии. В 20-30-х годах целью оккупационной советской власти являлась не «гомогенизация»   грузинской нации, настроенной против советской власти и стремящейся к восстановлению потерянной независимости, а подавление ее всеми возможными средствами, начиная с террора и изгнания из страны элитарной части нации, кончая созданием т.н. Абхазской ССР, искусственного формирования Южно-Осетинской Автономной Области и т. д.

Вряд ли человек, обладающий здравым смыслом, тем более ученый, может оспорить факт жестокого подавления грузинского народа в 20-х годах XX века. Если следовать, мягко говоря, странной антинаучной, ничем не обоснованной логике авторов «Этноса и террора», получается, что советская власть в 20-х годах подавляла грузинский этнос, а в 30-х - проводила его «гомогенизацию»; ради этого, оказывается, убивали граждан негрузинской национальности (?!). Уважаемые немецкие ученые, неплохо разбирающиеся в истории Грузии, при освещении террора 1937 - 1938 годов нередко «заглядывают» даже в XIX век, а иногда еще глубже, но ничего не говорят о терроре 1921 и 1924 годов, что нельзя считать случайным.  Дело в том, что авторам, заранее поставившим перед собой цель фальсификации истории Грузии, освещение событий 1921 и 1924 годов сильно помешали бы в достижении своих ненаучных   замыслов, ибо статистика дала бы совершенно иную картину. Поэтому они сосредоточились лишь на 1937-1938 годах.

Даже отдельно по этим двум годам авторы не смогли получить «нужную» статистику. Но здесь им пришла на помощь кремлевская «теория» о грузинской нации. Согласно этой пресловутой теории, к грузинской нации не относятся аджарцы, мегрелы, лазы, сваны,  бацбийцы. Взяв ее на вооружение, авторы «Этноса и террора», путем манипулирования архивными документами и статистическими данными, сделали «выводы» о том, что местные грузинские власти входе террора несколько «оберегали» грузин, а представителей других национальностей  беспощадно уничтожали ради «гомогенизации» грузинского этноса.

Если бы к изучению провозглашенной темы авторы подошли добросовестно и подсчитали потери грузинской нации (без искусственного деления ее на разные этносы) за 1921 - 1938 годы, они получили бы картину не «гомогенизации», а геноцида грузинского этноса. Но поскольку перед М. Юнге и других не стояли задачи научного характера, путем фальсификации данных, они сделали выводы, которые   ничего общего не имеют с действительностью; оскорбляют грузинский народ,  противоречат его менталитету, национальному самосознанию и, на что следует обратить особое внимание, они направлены на разжигание всеобщей национальной розни между гражданами Грузии.

В первом параграфе «исправленного» варианта авторы пишут, что «в грузинской историографии полностью отсутствует дискуссия о возможной связи между террором и этничностью. Напрашивается предположение, что такая постановка вопроса, не говоря уже об исследованиях о возможной взаимосвязи, противоречила установкам постсоветской, как впрочем, и советской грузинкой историографии из-за опасения снабдить аргументами конкурирующую историографию национальных меньшинств». Весьма благодарны авторам «Этноса и террора» за то, что они сами поведали о собственных истинных целях - «снабдить аргументами конкурирующую историографию национальных меньшинств» и тем самым разжечь этническую рознь между гражданами Грузии.

Со своей стороны, мы хотели бы отметить, что отсутствие в грузинской историографии дискуссии «о возможной связи между террором и этничностью», прежде всего, объясняется полнейшим отсутствием самой проблемы. Грузинскому менталитету, для стиля и направления его мышления совершенно чужды «идеи»  авторов «Этноса и террора». Читая как его первый, так и «переработанный» варианты, мы нигде не нашли действительную связь «между этносом и террором», однако,  невооруженным глазом заметили (что зафиксировано в первой рецензии) и замечаем неразрывную взаимосвязь  предложенных авторами «выводов» с «выводами» официальной русской имперской историографии царского, советского и нынешнего периодов; заметили взаимосвязь и с сепаратисткой историографией.

Имперская и сепаратистская историография в отношении Грузии полностью обанкротилась. Кроме подкупленных Кремлем «историков» и «экспертов» им мало кто верит. Поэтому, как нам  кажется, предпринимается попытка реанимации обанкротившихся  кремлевских антигрузинских идеологических догм, чтобы подсунуть их мировой общественности на этот раз через представителей авторитетного во всем мире немецкого народа, к которому грузинский народ всегда питал и ныне питает больше симпатии. Хотели бы верить, что авторы «Этноса и террора» являются лишь слепым оружием в руках Московского немецкого института, других более грозных государственных учреждений и лиц. Все покажет будущее.

Так или иначе, по собственной или не по собственной воле, авторы «Этноса и террора" попытались реанимировать имперские и сепаратистские «идеи» в отношении Грузии. К разрешению ставшей перед ними сложнейшей проблемы они подошли довольно примитивно. При освещении печальных и трагических событий 1937-1938 годов авторы  в полускрытой форме прибегли к механическому перенесению еще более печального и трагического опыта фашистской Германии на почву советской Грузии. По существу, работа «Этнос и террор» представляет собой проекцию человеконенавистнической идеологии и преступной практики нацистской Германии на советскую Грузию, на грузинскую действительность.

Необходимо отметить, что между германским нацизмом и советским коммунизмом, действительно, много общего, особенно в методах их действия по осуществлению своих планов и идеалов. Однако, авторы «Этноса и террора» не учли диаметральную противоположность и несовместимость нацистских и коммунистических идеологических доктрин, их планов и идеалов.

В полном соответствии с теорией и практикой нацистской Германии, население Грузии, авторы делят на четыре категории.  Согласно  нацистской доктрине, по наличию «нордической» примеси, народы так же делились на четыре  категории: немцы - «высшая» раса; голландцы, норвежцы - «чистая», но не «высшая» раса; французы, бельгийцы, итальянцы - «полунордическая» раса; русские, поляки, чехи и другие - «низшая» раса. Применительно к Грузии, авторы рисуют почти такую картину: грузины - титульная нация (соответствует «высшей» расе), русские, украинцы, евреи - высокостатусные народы (соответствует «чистой», но не «высшей» расе), абхазы, осетины, аджарцы - полутитульные нации (соответствует «полунордической» расе), остальные граждане Грузии, именуемые авторами «советскими», «иностранными» и «враждебными» национальностями, условно можно отнести к «низшей» расе. Таким образом, схема разделения населения Грузии на разные категории в видоизмененной форме позаимствована у немецких нацистов.

Авторы «Этноса и террора» не видят принципиальной разницы между карательными органами нацистской Германии и СССР. Деятельность нацистских карателей была подчинена интересам «высшей» расы, для них «превыше всего» (Uber аlles)  была Германия, немецкая нация, ради которой убивали, подавляли всех остальных. Для карательных органов СССР, особенно действовавших в Грузии, «превыше всего» была не «титульная нация», а советская власть. Ради этой власти в Грузии, как было выше сказано, прежде всего убивали наиболее антисоветски настроенных граждан, то есть, грузин. Принципиальная ошибка (ошибка?) немецких авторов заключается в том, что карательным органам Грузии, главной задачей которых являлась подавление всевозможными средствами любых проявлений патриотизма и свободомыслия, стремления к восстановлению утраченной независимости, наоборот, приписываются «патриотические» устремления, «забота» о будущем грузинской нации и т.д. Все это вызывает лишь горькую улыбку.

Авторы явно путают эсэсовцев с чекистами. Деяния карательных органов Грузии, в воображениях авторов «Этноса и террора», во многом напоминают деяния их «коллег» в Гитлеровской Германии. В этом они глубоко ошибаются. Одна из главных задач чекистов заключалась в защите советской власти. Ради этого они убивали и русских, и грузин, украинцев, евреев - всех независимо от их национальной принадлежности. Деятельность же  их немецких «коллег», как было сказано выше, была подчинена интересам «высшей» расы. В соответствии с нацистской идеологией, «расовое превосходство» немцев давало им право господства над другими этносами, право уничтожения и подавления «низших рас» в целях выживания и сохранения «чистоты» якобы высшей арийской расы.

Оказывается, примерно, то же самое происходит в Грузии. Если верить авторам «Этноса и террора», в интересах «титульной нации», в интересах ее «гомогенизации» убивают представителей живущих в стране национальностей, якобы принадлежавших к категориям «полутитульных», «высокостатусных» и «низших».

Немцы, как наиболее «чистые» представители «высшей» арийской расы, призваны были завоевать обширное жизненное пространство, используя при этом любые, даже самые беспощадные методы.

По мнению авторов «Этноса и террора», и советская Грузия добивается «расширения жизненного пространства» путем «подчинения» Абхазии и Аджарии(?!). До последнего времени до такого абсурда не договаривались, с такой откровенностью не писали даже кремлевские идеологи. Кроме того, уважаемые авторы и знать не хотят о том, что в результате советской оккупации 1921 года с последующей аннексией, Грузия не «расширила жизненное пространство», а потеряла 30% своих исконных территорий. До советской оккупации ведущими странами мира, включая Германию (главного гаранта независимости Грузии до окончания первой мировой войны), эти территории признавались составной частью Грузии.

Нацисты, как известно, планировали Германизацию, онемечивание отдельных этносов или определенной части народов, имевших частицу «нордической» крови.

И в этом вопросе «не отстают» от нацистов  грузины, пытаясь «огрузинить» аджарцев, мегрелов, сванов, бацбийцев, лазов. Прямо так и пишут авторы «Этноса и террора».

Онемечиванию не подлежали представители «низшей» расы, не имевшие «нордического» начала. И в Грузии не все этносы были удостоены «высокой чести»  «огрузинивания».

Некоторые «советы» и «рекомендации» авторов «Этноса и террора» также «позаимствованы» у нацистов. Взять, например, «рекомендацию» об отказе от грузинского национального единства - от «картвелоба». (гл. XV). Авторы, без сомнения, преследуя далеко идущие политические цели, не считают грузин единым этносом. Нельзя здесь не вспомнить, что нацистские идеологи, преследуя конкретную цель уничтожения польской нации, утверждали, что единого польского народа не существует; что он якобы делится на несколько народностей с разной способностью к онемечиванию. Утверждая, примерно, то же самое в отношении грузин, авторы одновременно выступают апологетами не только нацистских, но и Кремлевских идеологов.

В работе нередко делаются целенаправленные экскурсы в историю Грузии. Например, в ней говорится о «старой традиции грузинского национализма образца XIX века, а возможно, и еще более раннего периода», откуда, по мнению авторов «Этноса и террора», берут начало современные проблемы Грузии, включая территориальную проблему.

В чем заключался столь судьбоносный грузинский «национализм» XIX века и более раннего периода? Он заключался в борьбе за освобождение от османского и персидского ига (до XIX века), от русского господства; в борьбе за восстановление упраздненной государственности, упраздненной церковной автокефалии; за сохранение национальной идентичности; за право обучения и богослужения на родном языке и т.д. В царской России все это называлось «грузинским национализмом».

Почему то же самое повторяют сегодня немецкие авторы? В чем же проявлялся национализм грузин в XIX веке и еще раньше, авторы «Этноса и террора» об этом молчат. Как нам кажется, и на этот раз они исходят из истории собственной страны. Трагедия Германии 30-40-х годов XX века, действительно, берет начало с "XIX века, а возможно, и более раннего» периода.  Дело в том, что расизм не является изобретением Гитлера. В отличие от сочиненной  российскими имперскими идеологами  басни о грузинском национализме,  гитлеровский расизм, действительно,  имел глубокие корни в истории Германии. Среди немцев идейными отцами теории расового неравенства, так называемого «научного расизма» являлись Иммануил Кант (1724-1804), Иоганн Гердер (1744-1803), Кристофор Майнерс (1745-1810), Иоганн Фихте (1762-1814), Фридрих Ницше (1844-1900), композитор Рихард Вагнер (1813-1883) и другие. Автором термина «антисемитизм» также является немецкий журналист и политик Вильгельм Марр (1819-1904), основавший в 1878 году «Антисемитскую Лигу». Можно вспомнить и о пангерманском шовинизме, возникшем в 80-90-х годах XIX века. В его основе лежала не только идея политического единства германской нации на основе этнической, культурной и языковой идентичности, что можно было только приветствовать, но и имперские планы завоевания господствующего положения в Европе.

Нет нужды доказывать, что ничего подобного - никаких идей доминирования над другими народами, захвата чужих земель у грузинских «националистов»  в XIX веке, тем более, еще раньше, не было и быть не могло. Поэтому имеем полное право для предположения, что авторы «Этноса и террора», пишущие о грузинском национализме «образца XIX века, а возможно и еще более раннего периода», и на этот раз историю Германии «XIX века... и еще раннего периода» механически проецируют на Грузию. В то же время, они занимаются перепевом официальной идеологии Российской империи, преследовавшей цель ассимиляции и русификации Грузии и грузин. Цель Российской империи вполне понятна - для того, чтобы навсегда удержать Грузию в составе империи необходимы были меры по ассимиляции грузин, расчленению нации; необходимо было объявление «национализмом» любого стремления, любого шага, направленного на сохранение национальной идентичности, подавление всевозможными средствами любых таких стремлений и  шагов. А какова цель авторов «Этноса  террора»? Точный ответ знают сами авторы, хотя на этот счет и у нас имеются свои предположения.

Учитывая высокий профессиональный уровень авторов, что они продемонстрировали при подготовке первых двух томов труда «Большевистский порядок в Грузии», можно смело утверждать, что авторы третьего тома того же труда совершенно сознательно фальсифицируют историю Грузии именно в духе нацистской идеологии. Они подходят к этой истории мерками немецких нацистов периода фашистской  Германии. Надо отдать должное авторам «Этноса и террора» - они не особо скрывают свои истинные намерения. Правда, чтобы не быть уличенными в сознательной предвзятости, в XIII главе «застраховали» себя словами о том, что «в СССР» дело не дошло до абсолютизации критерия этничности «в форме биологизации террора, как это было в национал-социалистической Германии в случае с евреями, а так же синти и рома». Оставим в стороне вопрос, действительно ли в Гитлеровской Германии «биологизация террора» коснулась лишь евреев, а так же синти и рома (цыган)? Наше внимание привлекло другое обстоятельство, - оказывается, «в СССР»  до расизма дело не дошло, а в отдельно взятой Грузии сложилась несколько иная картина - там авторы усмотрели существование «латентного расизма» (гл. XV). Так и проговорились авторы «Этноса и террора» о своих «латентных» намерениях, целях и задачах, доказав тем самым, правильность вышеизложенного нашего предположения.

Авторы «Этноса и террора», как уже было сказано, нередко «отклоняются» от предмета исследования и касаются самых различных вопросов, чаще всего мало связанных с основной темой. Можно было бы не обращать на это внимания, если не одно важное обстоятельство: выводы и оценки авторов по любым затронутым им темам - как основным, так и неосновным - носят ярко выраженный антигрузинский и, что еще важнее, антинаучный характер. Остановимся на некоторых из них.

М. Юнге и Д. Мюллер продолжают утверждать, что в декабре 1918 года Армения в результате «победоносной» войны с Грузией завоевала Лори и Степанован. По их мнению, «грузины потерпели военное поражение, даже с учетом того, что армянское наступление было остановлено в результате вмешательства британцев» (см. ответ на нашу рецензию). Авторы не хотят признать элементарную истину, что британцы остановили наступление не армян, а грузин. В результате успешного контрнаступления 28-31 декабря 1918 года грузинские войска отбросили агрессора почти на 30 километров. Описывая боевые действия во второй половине декабря, британская газета «Times» 10 января 1919 года писала, что «все бои завершились полным поражением армян. Грузины захватили множество армянских пленных и артиллерийских установок. По последним данным, грузины продолжают наступление и вынудили армян отступить к Алаверди. Вместе с тем, в виде добычи грузины захватили бронепоезда и взяли в плен армянских солдат, в том числе русских офицеров». Успехи грузинских войск были даже более внушительными, чем это описано в британской газете, и если не прекращение боевых действий, по настоянию англичан, 31 декабря с 24 часов, дезорганизованные армянские войска не в состоянии были сдержать дальнейшее стремительное наступление грузинской армии.

К сожалению, политическое руководство Грузии не воспользовалось внушительной военной победой и согласилось на прекращение боевых действий, а так же на создание нейтральной зоны. Своей миролюбивой политикой оно добивалось  поддержки Великобритании и Франции на Парижской международной мирной конференции.

Таким образом, путем военной авантюры армяне не добились цели. На помощь им пришла советская власть. Передача нейтральной зоны армянской стороне произошла в советское время по решению Кавказского бюро ЦК РКП и ЦК Компартии Грузии. Кстати, решение Кавказского бюро ЦК РКП о передаче нейтральной зоны Армении одобрило ЦК Компартии Грузии 3 августа 1921 года лишь пятью голосами против четырех (Серго Вардосанидзе, Вахтанг Гурули, Коба Харадзе, Леван Джикия. Границы Грузии. 1917-1938. Очерк, документы и материалы. Тб., 2014, с.106). А уточнение границы между двумя республиками на этом участке продолжалось вплоть до 1938 года, о чем свидетельствуют многочисленные подлинные русскоязычные документы (см. Серго Вардосанидзе и др. Границы..., с.84-163), с которыми, в случае желания, авторы могли бы познакомиться. Они свидетельствуют о том, что передача нейтральной зоны армянской стороне произошла не в результате войны в декабре 1918 года, а в 1921-1938 годах на основе решения органов оккупационной советской власти, в том числе самой Грузии.

Трудно понять, беспристрастное и правдивое освещение отдельных исторических явлений разве мешает  М. Юнге и Д. Мюллеру в изучении истории советского террора 1937-1938 годов в Грузии?

Авторы «Этноса и террора» никак не хотят поверить, что армяне Абхазии в 1918-1921 годах активно поддерживали Грузинскую Демократическую Республику. Поддержка Грузии со  стороны армян, а также греков была обеспечена  политикой грузинского государства. Оно признало армян и греков, до того не имевших подданство России, своими полноправными гражданами с наделением их соответствующими политическими и социально-экономическими правами, в том числе правом собственности на землю (что послужило одной из причин недовольства сепаратистов). Греков и армян так же настораживали сильные протурецкие настроения среди части абхазского населения. Национальные советы армян и греков в Абхазии, их руководители Х. Авдалбекян и известный врач И. Пашалиди, являвшиеся членами Народного Совета Абхазии, твердо держались прогрузинской позиции, о чем написано немало. Даже в ходе войны с Арменией в декабре 1918 года армяне Абхазии, как писали их представители комиссару Сухумского округа В. Чхиквишвили (январь 1919 г.), сохранили лояльность и доброжелательное отношение к Грузии и ее правительству. А в марте 1919 года председатель Армянского Национального Совета Абхазии Х. Авдалбекян председателю правительства Грузии Н. Жордания писал: «Армянское население Сухумского округа с первого дня объявления независимости Республики Грузия питало самые горячие симпатии к молодому демократическому государству. Свое отношение оно фактически зафиксировало массовым участием в выборах в Абхазский Народный Совет, поголовно голосуя за социал-демократическую партию» (Очерки из истории Грузии. Абхазия. Тбилиси, 2009, с.470), то есть, за партию Ноя Жордания. Авторы «Этноса и террора» подобными фактами (а их немало) не интересуются.

М. Юнге и Д. Мюллер, занимают «твердую» позицию в отношении истории Абхазии, дословно повторяя россказни  сепаратистов и иных кремлевских идеологов. Другой литературы по Абхазии для них просто не существует, они их упрямо игнорируют.

Остановимся лишь на некоторых вопросах, которые не всегда имеют прямого отношения к теме исследования. Тем не менее, авторы «Этноса и террора» целенаправленно обращаются к ним, пытаясь создать благоприятный исторический фон для освещения главной темы исследования, как было выше сказано, с точки зрения нацистской и расистской идеологии.

Взять, например, вопрос о распространении или нераспространении ислама в Абхазии в XVI веке. Как по содержанию, так и хронологически он далек от террора 1937-1938 годов. О распространении ислама в Абхазии с XVI века говорят сепаратисты - учителя М. Юнге и Д. Мюллера. Так они (сепаратисты) стараются объяснить факт изгнания из Абхазии, из Бичвинты католикоса Абхазии (Западной Грузии), тщательно скрывая настоящие причины указанного явления. А настоящая причина изгнания из Бичвинты католикоса в середине XVI века заключалась не в распространении ислама, а в смене местного грузинского населения Абхазского эриставства (исторических абхазов) северо-кавказскими горцами. Таким образом, вопрос о распространении или нераспространении ислама в Абхазии в XVI веке имеет принципиальное значение для изучения этнополитической истории Абхазии. Мы приведем лишь один пример для доказательства необоснованности утверждения немецких авторов. Для этого достаточно ознакомиться с материалами путешествия в середине XVII века турецкого географа и историка Эвлия Челеби по восточному берегу Черного моря (изданы в 1872 году на русском, а в 1971 году - на грузинском языках). Путешественник детально описывает Западную Грузию, включая Абхазию, а также все восточное побережье Черного моря до Анапы. Обращая пристальное внимание на религиозные верования описанных им племен, первую мечеть он обнаружил не в Абхазии, а лишь недалеко от страны черкезов. При этом отмечает, что местное население любит мусульман, но с кораном не знакомо и о вере представления не имеет. О коране и исламе, тем более, не имели представления в Абхазии. Однако для М. Юнге и Д. Мюллера важны не сведения первоисточников (их более чем достаточно), а сказки сепаратистов и кремлевских идеологов.

Авторы «Этноса и террора», ссылаясь на мифических авторов «за границами Грузии», не соглашаются с утверждением о пришлости абхазов из Северного Кавказа и говорят, наоборот, о переселении их из Абхазии на Северный Кавказ. Указанный вопрос достаточно хорошо изучен в историографии и не только в грузинской. Мы ограничимся указанием на соответствующих источников и литературы в основном  немецкого и русского происхождения.

Известный немецкий дипломат С. Герберштейн, в первой четверти XVI века дважды посетивший Россию с чрезвычайной миссией, в своей знаменитой книге «Записки о Московии» писал, что «около Меотийских болот (Азовское мое - Дж. Г.) и Понта (Черное море - Дж. Г.) по реке Кубани, впадающей в болото, живет народ aphgasi... За рекой Кубанью находится Mengrelia» (С. Герберштейн. Записки о Московии. М., 1988, с.181).

Немецкий востоковед Г. Керр (1692-1740), работавший в России, создал «Топонимическое описание». Фрагмент указанного документа относится к Грузии и называется: «Название грузинских провинций, сел и городов...» Согласно документу, провинциями Грузии являются Джикети (районы современных Гагр и Сочи), Абхазия (охватывала современный Гудаутский район), Одиши (Мегрелия), который начинался от Анакопии (современный Новый Афон) и включала Сухуми (исторически Цхуми), Дранда, Мокви, Илори, Бедия - то есть современную территорию Абхазии (Очерки из истории Грузии. Абхазия, с.574-577, №18). Когда Г. Керр составлял «Топонимическое описание»,  административные границы между грузинскими провинциями уже были изменены, но он использовал данные более раннего периода.

Немецкий путешественник и языковед Генрих Юлиус Клапрот после завершения своего путешествия по Кавказу (1807-1808 годы) издал несколько книг на немецком и французском языках. В 1812 году об абхазах («абснэ») он писал: «Полагают, что они аборигены Северо-Западного Кавказа и позже распространились в других районах» (Klaproth Y. Reise in den Kaukasus und nach 1808. Hale und Berlin, 1812, c.447). То же предположение высказал он в книге, изданной в Париже в 1823 году (Voiage ou Mont du Kaukase et en Georgie par M. Jules Klaproth, t. I. Paris, 1823, p.201). В 1827 году Клапрот более определенно писал, что абхазы «очень долгое время жили в Северо-Западной части Кавказа» (Tableau historique, geographique, etnogrrophes entre la Russe et la Perse. Par M. Klaproth. Paris, 1827, p.83).

В 1855 году в Лейпциге вышла книга профессора Карла Коха «Kaukasische sander und Armenien», куда он включил записки англичанина Эд. Спенсера в переводе на немецкий язык. Книга К. Коха в 1981 году вышла на грузинском языке. Из этой книги узнаем мнение Эд. Спенсера,  в 1851 году побывавшего в Грузии (включая Абхазию), о происхождении абхазов. Он писал, что живущие в окрестностях Сухуми абхазы «частично являются потомками крымских и кубанских ханов и султанов, которые со своими племенами поселились в этих местах».

О пришлости абхазов писала и ныне пишет русская историография. Прежде всего следует обратить внимание на материалы русских послов, прибывших в Мегрелию в 1639 году. Находясь в княжестве до мая 1640 года, они объехали всю Мегрелию, побывали при этом в Драндах (около Сухуми). Послы узнали о том, что резиденцией Патриарха Мегрелии и всей Западной Грузии является Бичвинта. Одним словом, когда официальные лица из России впервые вступили на территорию, ныне называемой Абхазией, она была Мегрелией, Иверией с грузинским правителем, духовенством и населением. (Материалы посольств Гавриила Гегенава, Федота Елчина и Павла Захарьева. 1636-1640 годы. Тб., 2014). Оспорить этот факт невозможно. Его можно лишь замолчать, чем и занимаются учителя авторов «Этноса и террора».

О пришлости абхазов писали отдельные русские историки. Первый русский профессиональный историк В. Татищев (1685-1750), трудам которого придается значение источника, территорию нынешней Абхазии считал исторической северной Мегрелией, но, - писал он, - «ныне оной большую часть кубанцы наполняют» (В. Татищев. История Российская, т. I, М., -Л., 1962, с.171).

Другой русский историк рубежа XIX и XX веков А.Н. Дъячков-Тарасов, который был родом из Абхазии, в своих работах, опубликованных в 1903, 1905 и 1909-1910 годах доказывал, что абхазы пришли из северного Кавказа в XVI-XVII веках. «Абхазы не всегда обитали там, где теперь живут, а предания их, многие исторические данные и обычаи указывают, что они пришли с Севера и потеснили картвельские племена, пока не остановили у Ингури» (А.Н. Дъячков-Тарасов. Гагры и его окрестности. Тифлис, 1903, с.36-37; Абхазия и Сухум в XIX столетии. ИКОРГО, т.XVII, 1905, с.85; Бзыбская Абхазия. Там же т.XX, 1909-1910, с.152, 210).

Широкий резонанс получил выступление профессора-богослова Андрея Кураева во всероссийской миссионерской конференции 26 июня 2013 года, где он изложил свои взгляды по истории Абхазии и ее церкви. По утверждению А. Кураева, исторические абхазы являлись грузинами, а современные абхазы, которые, по его словам, лишь для туристов называют себя абх

Контрастность интерпретации различных тем де-факто властными структурами Абхазии и их представителями

Просматривая некоторые последние заявления де-факто абхазских структур, а также их отдельных предста74вителей, нетрудно заметить пестроту и довольно-таки ярко выраженный контраст в этих обращениях. С одной стороны, прослеживается довольно-таки рациональный и прагматичный подход к конкретным вопросам, а, с другой стороны, отдельные темы, главным образом международно-правового характера, к сожалению, рассматриваются в явном отрыве от общего контекста реальной действительности и реального положения дел. В указанной плоскости наглядными примерами могут служить два следующих противоположных момента: первый, связанный с конструктивным подходом к определенным аспектам исторических памятников архитектуры, высказанные «председателем» соответствующего абхазского департамента по защите культурного наследия г-ном Батал Кобахиа; второй же касается безосновательного заявления де-факто МИД Абхазии в связи с подписанием Президентом Белоруссии г-ном Лукашенко в рамках его недавнего официального визита в Грузию 15-ти пунктного документа, одно из положений которого предусматривает признание суверенитета грузинского государства, а также его территориальной целостности и нерушимости общепризнанных международным сообществом границ.      

Говоря о необходимости создания единого реестра памятников древнейшей архитектуры и культурного наследия, которых в абхазском регионе, в общей сложности, насчитывается около 295, г-н Кобахиа справедливо замечает, что они имеют характер общечеловеческих и общеисторических ценностей, где сочетаются византийский, римский и другие стили культурно-архитектурных направлений. Исходя из этого, а также принимая во внимание тот факт, что по большому счету, данные шедевры сохраняют первозданный образ, поэтому все они достойны быть внесенными в различные списки ЮНЕСКО. При этом чувствуется, что представитель вышеуказанного де-факто абхазского департамента реально заботится о продвижении данного вопроса и, в связи с этим, верно подчеркивает, что для этого необходимо соответствующее и бережное отношение самой общественности к отмеченным памятникам культурно-исторического наследия. В этом контексте, г-н Кобахиа точно подмечает, что это также является одним из важнейших требований ЮНЕСКО. Мы, со своей стороны, однозначно приветствуем и поддерживаем подобный подход. Однако, здесь следует особо подчеркнуть следующий немаловажный фактор, а именно: учитывая то обстоятельство, что отмеченные культурно-архитектурные памятники создавались на территории, где исторически вместе проживали грузины и абхазы, которым и принадлежит наибольший вклад в их творении, поэтому мы логически считаем, что только нашими совместными усилиями данная тематика сможет приобрести качественно новую актуальность как в повестке дня ЮНЕСКО (тут не стоит забывать и то, что именно Грузия является полноправным субъектом этой оргагизации), так и в общеисторическом развитии наших будущих потомков. В конечном итоге, это, безусловно, будет содействовать решению такого наиважнейшего политического вопроса как сближение, примерение и восстановления доверия между абхазами и грузинами.  А все это, в свою очередь, необходимые атрибуты для мирного урегулирования грузино-абхазского конфликта.  

Перейдем теперь к другому противоположному вектору, а именно: несоответствия заявлений де-факто МИД Абхазии с действующими нормами международного права. Обобщая подобные обращения, их главный смысл заключается в том, что «Абхазия - это международно признанное суверенное государство», а «грузинская сторона основывается на старых стереотипах территориальной целостности, существовавшие до 1993г, и стремится навязать эти уже несуществущие мифы мировому сообществу». Но, давайте, будем честны: это же тоже самое, что выдавать желаемое за действительное, ибо в реальности все диаметрально не так. Действительно, в этом контексте, хотелось бы напомнить нашим абхазским коллегам, что именно после 1993 г., была принята не одна резулюция авторитетных международных организаций относительно территориальной целостности Грузии  (например, известные соответствующие будапештские, лиссабонские и стамбульские резолюции ОБСЕ по Грузии) и эти документы никто не денонсировал. Более того, все международные и региональные структуры, в первую очередь ООН, ОБСЕ, ЕС, признают Грузию как суверенный субъект международного права в общепризнаных мировым сообществом границах, в пределах которых рассматривается и Абхазия. В более же обобщенном виде наша мысль звучит следующим образом: цивилизованный мир не признает насильственное изменение и перекраивание границ суверенных государств.

Более того, думается, что зашоренность определенных представителей де-факто абхазских авластных структур в вышеуказанном вопросе начинает все больше раздражать Россию, «единственно верного союзника Абхазии в современном мире».  Особенно это начинает чувствоваться на данном этапе, когда у  России возникло масса критических проблем в связи с вопросами т.н. признания и пересмотра границ в свете сегодняшних событий в Украине. 

Далее. Тот же цивилизованный мир проводит по отношению к Абхазии политику непризнания как независимого государства. В более широком и позитивном прочтении такая политика допускает «сотрудничество через/путем непризнания» (в основном, доктрина ЕС), что в простой интерпретации означает следующее: открытость мировых структур по вопросу кооперации с Абхазией зависит от степени ее нахождения в конституционном поле Грузии. 

И последнее. Грузия готова предоставить Абхазии такие условия, которые обеспечат должную имплементацию указанного положения в пределах взаимосвязанности всех основополагающих принципов международного права. Вместе с тем, принимая во внимание особую актуальнось этих норм на данном этапе, мы считаем, что это отдельная тема для очень детальной и широкой дискуссии в контексте глобальных и региональных вызовов современного мира.

Все вышеназванне аспекты в полной мере можно и нужно рассматривать как составляющие грузинской мирной политики по урегулированию конфликтов на своей территории, направленную, главным образом, на примирение и восстановления доверия между абхазами и грузинами.

Критические замечания по поводу заседания т.н. абхазской Общественной палаты, посвященное перспективам развития туризма

Недавно в де-факто абхазских средствах массовой информации прошло сообщение о состоявшемся заседании т.н. Общественной палаты, посвященное вопросам развития туризма в Абхазии. Как следует из де-факто абхазской печати т.н. абхазские чиновники в лице Бганба - спикер т.н. парламента, Кациа - председатель т.н. государственного комитета по вопросам управления собственности и приватизации; Ахба - председатель т.н. государственного комитета по вопросам туризма; Лушба - первый вице-премьер т.н. торгово-промышленной палаты, - всерьез выбирали, какая модель туристического устройства подходит больше Абхазии - южноевропейская, турецкая или египетская. Согласно этим же источникам, члены т.н. Общественной палаты также занимались обсуждением темы совершенствования на данном этапе таких видов туризма в Абхазии, как молодежный, аграрный, экологический, экстремальный, семейный. Для наглядности была приведена определенная статистика, о которой мы более детально поговорим ниже.

У человека, хоть поверхностно и даже вскользь знакомого с ситуацией в нашем регионе в целом, а тем более с положением дел в нынешней оккупированной Абхазии, все вышесказанное вызвало бы ироническую улыбку. У индивида же, более или менее близко знающего общий расклад и обстановку в указанной плоскости, естественной реакцией был бы сатирический смех. Хотя по-человечески и, по правде говоря, все это - до слез обидно. Действительно, абхазский регион Грузии - это богом созданный чудесный уголок земли, объективный потенциал которого дает прекрасные возможности всестороннего развития там туризма во всех его формах и проявлениях и, как следствие, его превращения в один из конкурентоспособных мировых туристических центров. (Кстати, в этом нельзя не согласиться с нашими абхазскими «коллегами»). Однако та реальность, которая сложилась в сегодняшней Абхазии, позволяет на данном этапе говорить о таких шансах лишь виртуально. Ведь, налицо все те факторы, которые прямо и в мультипликаторном масштабе препятствуют не только отдельным видам туризма, но и всей туристической деятельности в целом, а именно: неправомерная де-факто оккупация абхазской части грузинской территории, которая с оформлением т.н. союзнического и стратегического партнерства между АР и РФ приобретает явные формы аннексии; крайняя нестабильность и высокая криминогенность; повсеместное нарушение прав человека; нарушение экологического баланса путем неконтролирумой вырубки лесных массивов и вывоза инертных материалов; намерения проведения геологоразведочных работ в прибрежных зонах абхазского сектора Черного моря; инфраструктура, находящаяся на катастрофически низком уровне; низкая культура сферы обслуживания.

Добавьте к этому политику Запада о непризнании Абхазии как независимого международно-правового субъекта, и вытекающие отсюда все социально-экономические последствия, в том числе и для туризма, а именно: в сегодняшней Абхазии любая иностранная туристическая деятельность, равно как и иностранный туризм, без согласования с центральными властями Грузии являются неправомерными. Ситуация усугубляется и тем, что жесткие экономические санкции Запада по отношению к России в связи с ее действиями в Украине, косвенно затрагивающие и туристическую сферу, бумерангом отзываются и на такие «вассально-сателлитные территории» Кремля, как оккупированная Абхазия.   

Далее представители де-факто  абхазской Общественной палаты дают, мягко говоря, непонятную и странную статистику. Они утверждают, что около 800 тыс. туристов (читай, российских туристов, ибо кроме них туда, в силу вышеназванных причин, никто, по большому счету, не едет) ежегодно посещают Абхазию. Абсолютно неясно, откуда такие астраномические цифры и кто ведет статистику сферы, которая по словам самого же Бганба «развивается хаотично» (кстати, это еще очень слабо сказано, ибо даже каких-то ростков налаженной схемы в области туризми в Абхазии сегодня и не видится).

Далее. Даже в бытность бывшего СССР, когда Абхазия с населением около 525 тыс. человек (по данным переписи 1989 года) считалась одним из его туристических центров  и кое-как соблюдались туристические стандарты, хотя и по низким советским меркам, ее ежегодно посещало максимум 500 тыс. туристов. Исходя же из сегодняшних реалий и общего положения дел в оккупированной Абхазии с населением около 120 тыс. человек (по непроверенной статистике самих же сепаратистов, а вернее соответствующих российских структур), было бы сверх лицемерием утверждать, что на данном этапе ее посещают 800 тыс. туристов, даже если принимать во внимание, что 200 тыс. из них, согласно т.н. статистики сепаратистов, - это однодневные экскурсии, т.е. однодневные экскурсанты-туристы. Под последними, наверное, также подразумеваются однодневные визиты российских олигархов и политиков на оккупированную территорию, в том числе, и  для неправомочной покупки собственности, а также проведения скрытых финансово-банковских операций (вернее будет сказано, финансовых махинаций, ведь сегодняшняя Абхазия, кроме всего прочего, - это искаженный финансово-банковский придаток к экономической системе России) или же посещение на уикенд с целью отдыха уже приобретенных незаконным путем различных объектов; не исключено, что в список однодневных экскурсантов включаются и те простые россияне, которые организуют различные пикники и вечеринки на территории нынешней Абхазии.

Однако даже с учетом всего вышесказанного, нынешняя Абхазия объективно и физически просто не в состоянии обслужить столько народу (800 тыс. человек) хотя бы на элементарном туристическом уровне. В этом контексте, представители де-факто властных структур Абхазии невольно изобличают самих себя, когда аппелируют своими же никем не проверенными данными, что мол «в республике на сегодняшний день функционирует 100 туристических объектов с общей вместимостью 15 тыс. мест». Представляете себе, какая предельно высокая должна быть интенсивность туристического потока (которой в оккупированной Абхазии и в помине нет), чтобы обеспечить хотя бы половину туристов из вышеназванной цифры в 800 тысяч, не говоря уж ничего о самой этой гипертрофированной цифре. (Может наши абхазские «коллеги» вносят в туристический  список многочисленный российский военный контингент? Даже этим, они вряд ли дотянут до цифры 800 тысяч). Исходя из всего вышесказанного, и доход в 5 млрд. российских рублей, который якобы получает т.н. абхазский бюджет от туризма - это заоблачный миф.

С полной уверенностью можно утверждать только одно. Лишь после де-факто возвращения Абхазии с широкими автономными полномочиями в конституционное поле Грузии, она получит реальную и прекрасную возможность всесторонне и концептуально (как этого желает тот же г-н Бганба) развивать туристический сектор, который будут посещать не только российские граждане, но и люди других национальностей и стран. Этому, кстати, в полной мере способствовала бы и имплементация недавно оформленного соглашения об ассоциации между ЕС и Грузией, возможностями и результатами которой мы в равной степени готовы поделиться с абхазами.

Некоторые соображения по поводу т.н. политики популяризации мегрельского языка на оккупированной территории Абхазии/Грузия и сопредельную территорию Западной Грузии

 

 В последнее время, на фоне политических изменений, имевших место на оккупированной территории Абхазии/Грузия в 2014, происходит весьма «любопытная» и вместе с тем очень опасная тенденция, а именно: со стороны де-факто структур наблюдается активизация деятельности по искусственной популиризации мегрельского языка, главным образом, в гальском районе и попытка вовлечь в мероприятия подобного толка не только оккупированную территорию, но и сопредельную территорию Западной Грузии.

 Наглядным подтверждением вышесказанному является то, что в городе Гали т.н. новая администрация приняля «решение» о создании трехязычного телевидения (на абхазском, русском и мегрельском языках), основной целью которого станет вещание на мегрельском языке как на оккупированную территорию Грузии, так и на ее близлежащий регион. Окромя этого, планируется развернуть широкомасштабную кампанию по поднятию имиджа мегрелоязычной газеты «Гал», выходящей с 1995 года в гальском районе, и доступа печатающихся в ней материалов для определенной части населения Западной Грузии. Знали бы авторы этой идеи, с каким трудом читается эта газета! Ведется интенсивная работа по созданию т.н. абхазо-мегрельской хрестоматии и русско-мегрельского словаря, разрабатываются учебники по мегрельскому языку.

 Теперь попытаемся разобраться, в чем основная суть всего этого, и, что самое главное, - кому это выгодно? По словам самого г-на Н. Салакая, являющегося главным редактором газеты «Гал», основная цель планирующихся действий - оказать информационное воздействие на население Западной Грузии и, как он сказал, - «минимум ослабить - максимум уничтожить воинственный дух и риторику грузинской нации по отношению к возвращению Абхазии в лоно Грузии». В своих «целях» г-н Салакая и ему подобные довольно-таки искренны, однако они нагло лгут и лицемерят (иным это, наверное, никак не назовешь), когда говорят о каком-то «агрессивно-воинственном духе и риторике» Грузии. Дело в том, что все диаметрально наоборот. Действительно, политика Грузии по возвращению Абхазии в ее конституционное поле ничего общего «с воинственным духом и риторикой не имеет», в противовес чему нами предлагаются следующие шаги: политика одностороннего обязательства со стороны Грузии о неприменении силы при разрешении «замороженных» конфликтов на своей территории, в том числе, на оккупированной территории Абхазии; мирная политика примирения и восстановления доверия между абхазами и грузинами; политика предоставления Абхазии и ее населению максимально широкой автономии, где один из основных акцентов будет делаться на всестороннее развитие абхазской культуры, в целом, и абхазского языка, в частности.

 Об агрессивности и воинственности же г-ну Салакая и ему подобным стоит поинтересоваться у т.н. нового правительства Абхазии во главе с Р. Хаджимба. В этом контексте, чего стоит хотя бы недавно оформленный т.н. договор между РФ и РА о союзничестве и стратегическом партнерстве, где воинственный дух и стремление поглощения абхазского языка чувствуется даже при беглом прочтении данного «документа».

 Вернемся к языковой проблематике. Попытка т.н. идеологов, ратующих за популиризацию мегрельского языка на оккупированной территории Абхазии, ничего общего с заботой о мегрелах и их языковом диалекте не имеет. Это один из элементов печально известной российской имперской политики «кнута и пряника», а также политики «разделяй и властвуй». В этом смысле вполне к месту вспомнить, что еще в 19-м веке при российском царизме были изданы азбуки и словари на сванском и мегрельском языках. За всем этим скрывалось следующее основное намерение: посредством как бы «заботы и ласки» определенных общностей грузинского народа внести раскол и разобщенность среди целостной и единой грузинской нации. Практически точно также и сегодня. Руками своих сателлитов, в лице например Салакая, известные службы России якобы стремятся развивать мегрельский язык, а на самом деле за этим скрывается явное намерение, посредством т.н. продвижения и поддержания мегрельского языка в соседней с Абхазией регионе Грузии, популизировать свою имперскую политику и идеологию среди определенных слоев и общностей единого грузинского народа. Посредством языковой манипуляции налицо явная попытка переформатирования грузинского национального самосознания. В конечном итоге, все это нацелено на внедрение клина в целостность грузинской нации  и сохранение своего жесткого и прямого влияния на суверенное государство - Грузия. Таким образом, подобная т.н. политика касательно популяризации мегрельского языка, субсидируемая и поддерживаемая сегодня де-факто властными структурами Абхазии на оккупированной территории, - это не что иное, как «своя игра (читай, кремлевская), которая играется под чужую дудку (читай, кремлевскую)».

 В контексте вышеописанного и проанализированного, на повестку дня встает следующий аспект, а точнее вопрос. Что будут иметь сами абхазцы от внедрения в жизнь искаженной политики активизации распространения информации, различных материалов и научных изданий на мегрельском языке? Им бы сосредоточить свое внимание на развитие собственного языка, который все более напоминает средство «кухонного общения» и сегодня находится на грани исчезновения. Ведь самим абхазам, наверное, хорошо известно, что среди основных рисков, ставящих под сомнение само выживание и существование абхазского этноса, является и языковая проблематика как один из основных элементов самосознания, самоутверждения и вообще бытия той или иной этнической группы. А своими марионеточными действиями по популиризации мегрельского языка на оккупированной территории Абхазии и за ее ближайщими пределами т.н. идеологи де-факто абхазского правительства наносят прямой ущерб всестороннему развитию собственно абхазского языка, как бы добровольно отказываясь от части его полномочий. Это никак не состыкуется даже с политикой самих абхазских сепаратистов по самоопределению, где абхазский язык, по всей объективной и субъективной логике, должен играть одну из ключевых ролей.

 Кстати, в противовес всему этому в Конституции Грузии черному-по-белому записано, что на территории Абхазии наряду с грузинским, абхазский язык является государственным. Среди прочего, это означает, что его стратегическое развитие возведено на государственный, т.е. на предельно высокий уровень. Уже сегодня, грузинскими властями проводится ряд мероприятий по фактическому спасению, возрождению и развитию абхазского языка. В будущем предполагается еще более широкомасштабная активность в этом направлении. Надеемся, что к этому прцессу присоединятся непосредственно жители оккупированных территорий Грузии, что станет одним из крепким связующим звеном мирной политики примирения и восстановления доверия между грузинами и абхазами.

Некоторые соображения по поводу комментария т.н. министра иностранных дел де-факто правительства Абхазии на заявление Премьер-министра Эстонии по поводу территориальной целостности Грузии

Недавно через де-факто абхазские средства массовой информации был распрастранен "болезненный» ответ т.н. министра иностранных дел абхазского сепаратистского правительства г-на Кан Таниа на заявление премьер-министра Эстонии по поводу неукоснительной и твердой поддержки территориальной целостности Грузии, которое в очередной раз было озвучено в ходе его официального визита в Тбилиси в середине января с.г. Хотя подобную реакцию т.н. правительства Абхазии мало кто всерьез воспринимает в мире, думается все-таки следует еще раз четко прояснить нашим де-факто «коллегам» реальную ситуацию, ибо текст их обращений - не что иное, как «кукушечное» повторение риторики твердолобых имиджмейкеров политики Кремля. Тем более, что в обобщенном виде вышеуказанный «ответ» наглядно иллюстрирует т.н. позицию де-факто правительства Абхазии (читай, нынешнюю кремлевскую политику) не только по отношению к вопросу территориальной целостности и суверенитета Грузии, но и к вопросам международного права и миропорядка в целом.

Комментарий г-на Кан Таниа содержит всего несколько предложений. Однако даже после их прочтения создается впечатление, что их автор находится в какой-то неопределенной виртуальной плоскости, ничего общего не имеющей с реальной действительностью. В подтверждении нашего утверждения вкратце проанализируем каждый аспект т.н. ответа.

Итак, в начале говорится, что якобы «Грузия и ее друзья не могут смириться с новыми политическими реалиями». Главное различие здесь в понимании сути «новых политических реалий». Действительно, мировое сообщество не может равнодушно смотреть на такое положение дел, когда в нарушении основных принципов международного права, при активной поддержке третьей стороны, происходит искусственно-насильственное расчленение суверенных государств и создание своего рода квази-государств, которые не признаются как универсальными и всемирными организациями, так и региональными институтами. Это в полной мере касается и сегодняшней Абхазии. Более того, в данном случае никакие ссылки на принцип «право наций на самоопределение» не могут быть рассмотрены как серьезный аргумент. Ибо согласно концепции мирового порядка, если государство по отношению к различным этническим группам, населяющих его территорию, проводит политику предоставления самых широких прав, вплоть до самой высокой степени автономии, то тогда принцип права на самоопределение никоим образом не должен угрожать принципу территориальной целостности. Именно такой концепции твердо и однозначно придерживается и суверенная Грузия.

Вообще, сила и престиж страны заключается не в том, насколько много территорий других суверенных государств она присоединяет или насколько много подобных территорий будет иметь под своим насильственно-тотально влиянием. Сила же в том, насколько политика способствует развитию других стран, ибо в таком случае сами государства будут искать дружбу и поддержку у таких стран, которых в широком смысле можно назвать «большими и сильными», учитывая не только их размеры, но и громадное природное богатство, и военно-ядерный потенциал. Будет объективное стремление входить с ними в различные региональные и субрегиональные объединения.

Последние же события в Украине наглядно свидетельствует о том, что именно в защиту такого направления резко активизирует свою деятельность цивилизованное сообщество. Вкратце, ее суть можно охарактеризовать следующим образом: когда «большое» государство грубо нарушает вышеуказанные стандарты миропорядка, оно подпадает под такой мощный международный политический и социально-экономический пресс, что это очень больно ударяет и будет ударять не только по его властным структурам, но еще в большей степени по его «вассалам» в лице марионеточных режимов на оккупированных территориях, учитывая хотя бы тот факт, что они находятся практически на полном финансово-экономическом и политическом иждивении своего патрона.    

Идем дальше. В комментарии Кан Таниа утверждается, что «несмотря на периодическую смену власти в Грузии, ее политика в отношении международной изоляции Абхазии остается неизменной». В связи с таким изречением наши «коллеги» раз и навсегда должны уяснить следующее: в рамках единой и недилимой Грузии, Абхазия будет иметь самые широкие автономные полномочия, посредством чего у нее появится прекрасная возможность  самоутвердиться в современном мире и в полной мере показать себя на международной арене. Более того, в рамках политики примирения Грузия разработала соответствующюю государственную стратегию, которая предусматривает полноценное включение абхазов в социально-экономическую и политическую жизнь Грузии. Исходя же из недавно заключенного соглашения об ассоцииации с ЕС, где Грузия готова в равной степени предоставить абхазам все те выгоды и возможности, которые вытекают из данного документа, то это, по сути, означает и является гарантом того, что в случае возвращения в грузинское конституционное поле перед абхазами адекватно широко будут открываться двери европейских структур. Следует отметить, что на данном этапе основным препятствующим фактором комплексного выполнения всех этих направлений, к сожалению, является сегодняшняя политика Кремля. А это, в свою очередь, логически наводит на мысль, что именно Россия, по сути, является основным источником изоляции Абхазии и ее закрытости по отношению к внешнему миру. Учитывая же то обстоятельство, что сегодня сама Россия фактически находится в международной изоляции, то это просто-напросто означает, что закрытость Абхазии по отношению к внешнему миру будет становится все более вакуумной.   

В конце своего т.н. ответа г-н Кан Таниа безаппеляционно заявляет, что «Абхазия - это состоявшееся государство и ее международные позиции будут укрепляться». Хотелось бы спросить г-на Кан Таниа, назовет ли он хотя бы один атрибут государственного устройства в любой сфере, будь то политика, экономика или право, который свидететельствовал бы о том, что Абхазия якобы состоявшееся государство. Да, он может ответить, что у них есть соответствующие государственные институты. Однако здесь мы сталкиваемся с одним большим-большим «но». Институты же можно создавать и виртуально, и на бумаге, когда их реальное функциональное наполнение и, что самое главное, исполнение находится на полном нуле, а в некоторых случаях и намного ниже нуля. Например, в случае с Абхазией криминогенная, социальная и экологическая обстановка - наглядный тому пример, не говоря уже об экономике, которой ее там фактически не существует и о которой международной статистике ничего не известно. В политическом же смысле, сегодняшняя Абхазия - это просто малонаселенная этническими абхазами территория, которая хаотично-феодальными методами управляется Кремлем. Кстати, если внимательно вчитаться, именно в таком духе пропитан т.н. договор между РФ и АР о союзничестве и стратегическом партнерстве, который, между прочим, в той или иной степени критикуется всеми политическими силами  Абхазии. Так что, нынешняя Абхазия - это даже не несостоявшееся государство, а это, по большому счету, просто-напросто географический субъект.    

И последнее. Когда говорится о т.н. укреплении международных позиций Абхазии, то это даже не стремление выдать желаемое за действительное, а рассуждение кого-то, который живет на отдельной планете, удаленной от планеты Земля на миллионы километров. Ведь твердая и неуклонная политика непризнания Абхазии как независимого государства - это краеугольный камень общей политики цивилизованного, а не феодального сообщества по отношению к Грузии. В свете же последних событий в Украине, можно, наверное, с большой степенью уверенности предположить, что такая политика непризнания станет еще более решительней и масштабней.

Краткий анализ некоторых публикаций и интервью по поводу проекта текста т.н. «Договора между РФ и Республикой Абхазия о союзничестве и интеграции»

Сразу же после публикации текста проекта указанного «договора» началась острая дискуссия вокруг этой темы. Даже беглый обзор русскоязычных печатных изданий, в основном де-факто абхазского масс-медиа, говорит о том, что мнения касательного данного «документа» в сегодняшней Абхазии довольно-таки неоднозначны: от поддерживающих до нейтральных и просто негативных. Однако следует заметить, что даже  явные сторонники указанного «договора» говорят о нем с определенными оговорками, ибо исходя из сути этого «документа», недвусмысленно направленного на юридически-правовую аннексию сепаратистской Абхазии (о чем мы подробно говорили в нашем предыдущем анализе), они боятся потерять лицо перед своей общественностью в смысле отхода от своих же т.н. национальных принципов независимости.

В данной плоскости парадоксально то, что даже те, кто согласны с «духом» вышеназванного «документа» часто противоречат не только с самим собой, но и между собой. Так, например, Дамения («директор центра стратегических исследований при президенте Абхазии») утверждает, что хотя «в этом проекте экономический блок фактически выпал», «...строить экономику Абхазии на одних российских финансовых вливаниях нельзя», и далее: «...наше общество должно стремиться к самодостаточности, а не к существованию на дотации другого государства». Дамении в корне противостоит другой глашатай и проводник «союзничества с Россией» г-н Кривенюк и ему подобные, которые говорят, что 5 млрд. российских рублей - это «цена договора о союзничестве и интеграции», которые, по его словам, будут получены из России и обеспечат социально-экономическую и политическую стабильность Абхазии. В этом контексте, самое интересное то, что оба этих «заключений» далеки от реальности, ибо желаемое здесь выдается за действительное или возможное.

Во-первых, экономический аспект в тексте «договора» присутствует и в отличии от «самодостаточности» по Дамении в крайне опасной «рамочной» трактовке. Особенно, когда говорится о «формировании общего российско-абхазского экономического и таможенного пространства», где очевидно будут действовать квазирыночные российские нормы и стандарты, ибо говорить о каких-либо «абхазских экономических принципах» сегодня вообще не приходится и мировой экономике об этом ничего не известно. Международной статистике также ничего не известно о внешнеэкономической деятельности  Абхазии, без чего невозможно элементарное функционирование какой-то ни было национальной экономики. Тем более, что в тексте «договора» прямо записано, что «Республика Абхазия ... реализует комплекс мер по приведению своего законодательства в области таможенного дела с ... законодательством РФ».

Во-вторых, сегодняшняя Абхазия фактически живет на российских дотациях, т.е. жестко привязана к российскому бюджету. Оформлением же указанного «документа» создается правовая основа для поэтапного и «плавного вливания» Абхазии в национальную экономику России, трансформируясь по сути в один из ее федеральных экономических субъектов.

В-третьих, 5 млрд. российских рублей, как рассуждают некоторые т.н. эксперты, - это сумма, которая спасет сегодняшнюю Абхазию от всех бед и потрясений. На самом деле, следуя их логике, фактически,  - это т.н. цена, «по которой продается Абхазия и ее самобытность». Более того, принимая во внимание существующую практику российских дотаций на сепаратистскую Абхазию, есть большие сомнения, что указанная сумма пойдет на те нужды, на которые якобы выделяются, а не осядут в карманах чиновников де-факто правительства Абхазии или же откатам не пойдут в саму Россию, к тем же  российским олигархам, занимающимися практически никем неконтролируемым бизнесом  в данном регионе. И еще. Принимая во внимание стремительное падение курса рубля и его обесценение на фоне жестких экономических санкций против России и ускоренно-понижающей динамики цен на нефть, 5 млрд. российских рублей уже даже гипотетически не смогут удовлетворить те амбиции, которые ставят перед собой приверженцы «союзническо-интеграционных» связей с Россией.

Идем дальше и перейдем к обзору некоторых военно-политических рассуждений сторонников «союзничества и интеграции Абхазии с РФ». Именно Абхазии с РФ, а не наоборот, ибо исходя из сути текста «договора» именно Абхазия должна полностью адаптироваться к российским стандартам, действующими в основных сферах человеческой жизнедеятельности, что в конечном итоге, с учетом реального положения дел на данном этапе (нынешний тотальный контроль Кремля над де-факто властными структурами Абхазии), неминуемо приведет к ассимиляции абхазского этноса в российское общество и к фактической аннексии данного грузинского региона. В этом контексте, А. Кобахия реально не видит разницы между оккупацией и аннексией, когда говорит, что: «... после признания нашей страны РФ в 2008 году и подписания базового договора между нашими странами, Грузия истерила на весь мир, что оккупировала грузинские земли... Теперь..., что подписание нового договора приведет к аннексии Абхазии, что кроме улыбки ничего не вызывает». Ему в унисон вторит В. Шария, заявляя, что «комментарии на все это / имеются в виду комментарии в грузинских СМИ по поводу «договора»/ в абхазском обществе были, в основном, ироническими и даже саркастическими».

Да, господа, вам вместо того, чтобы смеяться, следовало бы хорошенько задуматься. Ведь у вас из под носа уводят то, что вы сами называете своим достижением и гордостью, хотя это ни одной демократической страной, тем более международными организациями, не признается, а именно: т.н. независимость и суверенитет. Для нас же самое печальное то, что в противовес гармонии принципов самоопределения абхазов и территориальной целостности Грузии, когда при соблюдении демократических ценностей, прав человека и других фундаментальных принципов международного права самоопределение не угрожает территориальной целостности, оформлением вышеуказанного «договора» будет заложен пресловутый правовой статус  процессу отмирания абхазской самобытности, вырождению абхазского этноса и аннексии этого прекрасного уголка грузинской земли.

Г-н Кобахия, оккупация Абхазии - это, когда формально, т.е. в юридически-правовом смысле не меняется территориальная принадлежность Абхазии, которая мировым сообществом в лице ООН и ОБСЕ рассматривается в пределах общепринятых границ Грузии. Аннексия же - это прямое присоединение одним государством определенной территории другого государства. И, если вы внимательно прочтете текст предлагаемого российской стороной «договора», именно такую правовую направленность имеет этот документ, подразумевая создание единого российско-абхазского пространства при фактическом руководстве России, хотя окромя его подписывающих практически никто этот «договор» признавать не собирается и не будет, по той простой причине, что Абхазия не является субъектом международного права.

Если судить по медиамониторингу и социальным сетям, Кобахия внес определенные корректировки в предлагаемый Россией текст т.н. договора о союзничестве и интеграции. Однако, эти поправки носят чисто косметический характер и не меняют смыслового содержания «документа». Вообще, больше смахивающий на  правовое подчинение вассала патроном, возвращает нас в феодализм средневековья. Что самое интересное в тексте данного документа, и в то же время печальное - это то, что некоторые «стратеги» де-факто абхазских структур и институтов стремятся даже обосновать такое добровольное и неизбежное подчинение малых этносов большими народами (этносами).  А как же по другому объяснить высказывания уже вышеупомянутого нами Дамения, когда он говорит, что «... фактически равными во всех областях мы /т.е. РФ и Абхазия/ не можем быть: Россия великая, огромная, а Абхазия маленькая, и это - ассимитричность не только с точки зрения территории и численности населения, но и на уровне ментальности». Это же чистой воды дискриминация и полное извращение понятия равноправия этносов, будь они большие или малые. Подобными заявлениями дается зеленый свет процессу «растворению» малочисленного абхазского этноса в огромном российском пространстве и обществе, реальным становится угроза «поглощения» маленького, но значимого абхазского пространства грузинской территории «великой и огромной Россией». Жаль, что такой риск в упор не видит или не хочет видеть Дамения, настойчиво продолжая стоять на «позиции», которую реально можно трактовать как «политику добровольного подчинения», «диктата большого над малым, сильного над слабым». Это, то что «лучше утонуть в океане, чем в море».

Интересно, действительно ли он так наивен, думая, что подобные высказывания пойдут на благо абхазской общности и социума. Ведь, такими «тезисами» полностью перечеркивается основное стремление абхазов, заключающееся в самоутверждении своего этноса в рамках реального бытия, а не быть каким-то исчезающим придатком какого бы то ни было «великого и огромного субъекта». В противовес всему этому, Вы даже намека на такую крайне опасную и вредную позицию не заметите, не увидите и не услышите как со стороны грузин и со стороны сегодняшней официальной грузинской политики.      

Тот же Дамения и некто Шейнкман, а также большинство сторонников «союзнического и интеграционного договораа с Россией», готовы идти на такие жертвы ради «обеспечения безопасности Абхазии». Но во-первых, что безопасить, если ты как бы добровольно теряешь свою идентичность и обезличиваешь свой этнос. А, во-вторых, делая упор на военно-политический аспект, текст рассматриваемого нами «договора», по сути, предполагает создание пресловутой российско-абхазской объединенной группировки войск, которая, в свою очередь, будет унифицирована с российскими военными стандартами, а также осуществлять охрану т.н. абхазской границы. Учитывая и другие «положения договора», это иными словами означает не что иное, как попытку расширения российских границ за счет искусственно-насильственного сужения общепризнанных грузинских границ и контроль российскими военными формированиями незаконно установленных новых границ, тем самым грубо нарушая один из основополагающих принципов международного права, а именно: нерушимость национальных границ суверенных государств.

В своих «умозаключениях» все вышеназванные «эксперты, видят важность наличия подобного документа, как «договор о сотрудничестве и интеграции с Россией» в том, что он якобы будет способствовать развитию т.н. независимости Абхазии, которая по словам Шария «за последние четверть века стала чем-то неотъемлемым от понятия «национальный проект»». Но, во-первых, если что-то развивать, это что-то надо сначала попросту иметь. А о какой независимости Абхазии, даже в зачаточном виде, можно говорить сегодня, когда благодаря правительству сегодняшней Абхазии, она полностью и тотально контролируется единственным субъектом - Россией. Другими словами, исключительная военно-политическая и социально-экономическая зависимость от одного государства, с одной стороны, и независимость такого подчиненного субъекта, с другой, - категории абсолютно несовместимые. И во вторых, создание общего пространства между ними с явным диктатом подчиняющего, когда не учитывается политико-экономическое, демографическое и языково-культурное развитие малочисленного подчиняемого, в нашем случае, абхазского этноса - это прямой путь к окончательной потере своей самобытности и идентичности, а значит к забытию такого этноса, о котором историки впоследствии, с сожалением, скажут, что он канул в лету.

В. Шария видит возможность и дееспособность т.н. абхазской независимости в манипуляции баланса интересов между Россией и мировым сообществом по данному вопросу. Его рассуждения сводятся к следующему: с одной стороны, «Россия - гарант независимости Абхазии», а, с другой стороны, Запад в своем противостоянии с Россией по абхазскому вопросу - это гарант того, что Абхазия не является и не станет субъектом РФ. Однако, в этой извращенной схеме не учитываются два больших «но». Во-первых, в какой-то определенный момент, когда Россия в силу некоторых военно-политических и финансово-экономических показателей, а также недостаточной сплоченности и активности мирового сообщества,  чувствует себя «великой державой», она, по большому счету, в своей политике касательно «ближнего зарубежья», вообще не принимает во внимание мнение «дальнего зарубежья». Яркие тому примеры - это явная оккупация абхазского региона и южно-осетинской/цхинвальской части грузинских территорий, а также совсем недавнее прямое присоединение Крыма к РФ.  Оба этих акта прямо противоречат основополагающим международно-правовым принципам, тем самым делая еще более уязвимой и так уж хрупкую систему миропорядка. Поэтому, далеко небезосновательна мысль, что критикуемый нами «договор» - это часть кремлевского сценария по «поглощению» Абхазии, что на юридическом языке означает аннексию части грузинской территории. И, во-вторых, Запад и международные организации, в первую очередь, в лице таких, как ООН и ОБСЕ,  твердо и неуклонно проводят политику непризнания независимости Абхазии, и, в связи с этим, демократическое мировое сообщество никак не укладывается в какую-то ни было схему, направленную на обеспечение «независимости Абхазии»

Далее сторонники рассматриваемого нами договора (например, политолог Захаров) уверены, что, жестко критикуя проект указанного «документа», грузинская сторона стремится «восстановить весь мир против России». Однако следует отметить, что никого настраивать и не надо, ибо все демократическое цивилизованное сообщество и так не приемлет политику России в отношение ближнего зарубежья. Более того, недостаточная активность мирового сообщества по вопросу решения абхазского и цхинвальского конфликтов, привела на данном этапе к «прямому присоединению» Крыма к России.

И последнее.  Многие «абхазские эксперты», а также их некоторые «российские коллеги» в штыки восприняли настроения в Грузии в ответ на представленный Кремлем т.н. «Договор о сотрудничестве и интеграции»  официальный Тбилиси предпримет «агрессивные внешнеполитические шаги». «Уважаемые», а что вы предлагаете? Сидеть спокойно и наблюдать за тем, как аннексируют твои исконные земли? Что сказать более 300 тысяч беженцам из Абхазии, где в 1992-93 гг. в соответствии с резолюциями ОБСЕ (которые, кстати, были поддержаны и Россией) произошла этническая чистка грузин? Что Вы, беженцы, уже туда никогда не вернетесь, ибо такова воля «союзнического договора».Вообще-то, интересно было бы, что на это ответила бы политическая элита России, гипотетически съэкстрапалировав грузинскую ситуацию вокруг абхазского вопроса на российскую? Уверен, что позиция была бы жестко агрессивной не только во внешнеполитическом смысле, но и в военном.

Мы же предлагаем исключительно мирный путь развития, и говоря об «агрессивных внешнеполитических шагах» имеется в виду проактивная дипломатия на международной арене. И почему-то наши оппоненты только выхватывают слово «агрессия» из контекста, при этом напрочь забывая и не упоминая грузинскую позицию - разрешить конфликты на своей территории только мирными, т.н. мягкими средствами, руководствуясь политикой, направленной на примирение и восстановления доверия между абхазами и грузинами. Наша первостепенная задача состоит в следующем: совместно с цивилизованным мировым сообществом убедить абхазов, что только через единую и неделимую Грузию  в рамках широкой автономии они в полной мере смогут проявить и реализовать свою идентичность и самобытность. Только таким путем они смогут самоутвердиться в реальном мире, ибо посредством Грузии они получат прекрасную возможность кооперировать с передовыми экономиками и технологиями, отпадет нужда быть полностью зависимым от одного очень нестабильного во всех планах субъекта и находится на его финансово-бюджетном иждивении. Абхазам будет предложено интенсивное сотрудничество с международными структурами, которые вплотную занимаются вопросами демографии, образования, культуры, спорта, здравоохранения. Это все те направления, которые необходимы для полноценного существования и самодостаточного функционирования любой этнической группы. Именно благодаря провозглашенной мирной политике официального Тбилиси по отношению к абхазам, все эти преимущества и большие возможности получит наша неотъемлемая и родственная Абхазия.

Проект текста т.н. «Договора между РФ и Республикой Абхазия о союзничестве и интеграции» как новый феномен «добровольной» аннексии

 

  Сразу оговоримся, что указанный документ не имеет никакой международно-правовой силы, независимо от того будет он оформлен или нет, хотя бы по той простой причине, что универсальной всемирной организацией - ООН - Республика Абхазия не признана как субъект международного права, а рассматривается в пределах территориальных границ единой и неделимой Грузии. Однако, мы все-таки постараемся раскрыть реальную сущность данного проекта, дабы не оставалось сомнений в его пагубности для малых народов.

  Как известно, в классической интерпретации аннексия - насильственное присоединение одним государством всего или части территории другого государства в одностороннем порядке. Вместе с тем, сегодня российские идеологи ассимиляции и расширения границ стремятся видоизменить формы и способы аннексии, завуалировать их и придать им более или менее благопристойный вид. Действительно, разработчики вышеотмеченного «договора» пытаются создать «юридически-правовую» основу своего рода «мягкой» аннексии, когда добровольным подписанием подобного документа и его активизацией  между подписывающимися, оккупированная, сепаратистская и де-факто полностью зависимая территория какого-либо суверенного государства скрытно и «плавно» ассимилируется с другим государством.  Это уже крайне опасные попытки не только потому, что подрывают основы и без того очень хрупкого миропорядка, а нацелены на искусственное отмирание целых этнических групп.  И, как ни парадоксально, все это, по сути, закрепляется де-юре.   

  Даже тот, кто не знаком с ситуацией вокруг Абхазии, прочитав данный документ, сделает вполне резонный вывод,  что разговор идет о каком-то «рамочном соглашении» между метрополией и де-факто полностью зависимой от нее территорией (или же оккупированной). А уж тот, кто мало-мальски знаком с реальным положением вещей в нашем регионе в целом, очевидно, будет склоняться к тому, что вышеуказанный «договор» не что иное, как правовое обоснование попытки «поглощения» Россией абхазского участка грузинской территории. Говоря иными словами, трансформация де-факто оккупации в де-юре аннексию. Ведь даже беглого прочтения текста данного «документа» достаточно, чтобы понять, что в своей основе он предусматривает создание единого/общего российско-абхазского военно-политического, социально-экономического, гуманитарно-культурного пространства с исключительно доминирующей ролью России, где прямо или косвенно будут внедрены российские стандарты и нормы (об этом наглядно свидетельствуют хотя бы т.н. статьи 3, 8, 10, 12, 13, 15, 17, 19, 22 рассматриваемого нами проекта «договора»).

  Самое интересное, что основные положения текста вышеуказанного «документа» прямо противоречат тем основным направлениям политики самоопределения своей идентичности, которую абхазский этнос ставит во главе угла своего бытия, а именно: демографическое развитие, собственный язык, культурная самобытность (в проекте т.н. договора практически нет ни слова об этих направлениях), относительно независимый социально-экономический вектор (полная зависимость и социально-финансовое иждивение). Они даже несовместимы с т.н. официальной политикой де-факто правительства Абхазии по самоопределению.

  Как известно, все заявления и требования о т.н. праве Абхазии быть субъектом международного права, главным образом, основываются на таком фундаментальном принципе международного права, как «право наций на самоопределение». Поэтому, сначала разберемся насколько текст рассматриваемого нами «договора» соответствует этому одному из универсальных принципов международного права хотя бы на абстрактном уровне. Затем выявим его правомочность в синтезе с другими основополагающими принципами международного права и, в первую очередь, - «принципом территориальной целостности», «принципом нерушимости границ», «права человека», что необходимо, чтобы картина была полной и комплексной.

  Согласно статьи 2 «Декларации о принципах международного права» (принята Генассамблей ООН 24 октября 1970г.) принцип самоопределения в общей трактовке - это право свободно определять свой политический статус, а также свое экономическое, социальное и культурное развитие. А что в связи с этим мы читаем в проекте текста т.н. «Договоре между РФ и Республикой Абхазия о союзничестве и интеграции»? В принципе - прямо противоположное. Как подтверждение этому, вот некоторые выдержки из отмеченного документа. Например т.н. статья 3 гласит: «Основными направлениями сотрудничества ... являются: проведения согласованной внешней политики; формирование общего пространства обороны и безопасности; создание единого социального и экономического пространства; сохранение общего культурного и гуманитарного пространства».

  Особую озабоченность вызывает т.н. статья 5, где говорится об основных элементах «общего пространства обороны и безопасности», таких как: «...создание общей оборонной инфраструктуры; создание Объединенной группировки войск (сил) Вооруженных Сил РФ и Вооруженных Сил Республики Абхазия для отражения агрессии (вооруженного нападения)...». То есть, если следовать, мягко говоря, странной «логике» этого т.н. документа, военный конфликт в нашем регионе - это как бы неминуемый факт ближайшего будущего, и, вообще, вооруженные столкновения - это неизбежное перманентное явление данного региона. Таким образом, создаются фобии по войне. В связи с этим хочется особо отметить, что хотя согласно «договору» Россия как бы выступает отражателем агрессии и защитником малых народов, но на самом же деле воинственная направленность «документа» создает совсем другое впечатление, а именно: он подстрекает и подталкивает к военным действиям; направлен не на мирный, а на вооруженно-конфликтный процесс, где русский генералитет в полной мере расправит свои мускулы и покажет всем своим соседям «кузькину мать».       

  В экономической сфере довольно-таки «примечательна» т.н. статья 12.1, где говорится о том, что: «Республика Абхазия ... реализует комплекс мер по приведению своего законодательства в области таможенного дела в соответствии ... с законодательством РФ». Далее в области образования: «Республика Абхазия ... принимает ... нормативные акты, корреспондирующие с законодательством РФ об образовании» (т.н. статья 22.1).

  В общем и в частности, подобная «корреспонденция» и соответствие «российско-абхазского единого/общего пространства» с российскими нормами (читай, требованиями) прочитывается во всем «договоре». Его же активизация и реальное задействование (учитывая при этом и имперские амбиции Кремля) неминуемо приведет к искусственному «вливанию» и как бы растворению «абхазского пространства» в «российском пространстве» (ассимиляция), что в конечном итоге поставит нас перед фактом полного вырождения и отмирания абхазского этноса.

  Что же касается синтеза принципа «права на самоопределение» с другими основополагающими принципами международного права, то в нашем случае на данном этапе, в силу неконструктивной политики Кремля, ни о какой обязательной взаимной гармонии этих принципов говорить не приходится. Например, в отношении Грузии и ее неотъемлемого региона - Абхазии, нарушена такая важнейшая норма той же «Декларации о принципах международного права», которая гласит: «Ничто ... не должно истолковываться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению и к нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, соблюдающих в своих действиях принцип равноправия и самоопределения наций (народов)». То есть, говоря простыми словами, если государство реально проводит в жизнь политику, основанную на фундаментальных принципах международного права (в первую очередь, соблюдение прав человека), «право на самоопределение» не должно угрожать «территориальной целостности» и «нерушимости границ».  

  В связи с этим, в противовес извращенного понимания и реализации принципа «права на самоопределение» по отношению к Абхазии со стороны России, Грузия готова предоставить такие условия, которые обеспечат должную имплементацию данной нормы в пределах взаимосвязанности всех основополагающих принципов международного права. Конкретно, как заявляет высшее руководство Грузии в лице премьер-министра, грузинское государство в рамках единой и неделимой Грузии и в соответствии с Декларацией о принципах международного права и другими основополагающими документами ООН по правам человека предлагает абхазам самые высокие стандарты по самореализации своего этноса (кстати, в этом и корень понятия «права наций на самоопределение»), а именно:

  • наиболее высокую форму автономии (политико-экономический статус);
  • абхазы будут максимально представлены во всех ветвях власти, причем на самых высоких постах (политический статус);
  • максимальная свобода в принятии финансово-экономических и социальных решений;
  • исключение любого государственного явления, даже отдаленно напоминающее дискриминацию по отношению к абхазам в любом виде;
  • создание максимально благоприятных условий для наиболее полного развития таких важных компонентов принципа «права на самоопределение», как: демография, язык, культура, традиции.

 (Все эти моменты в полной мере можно и нужно рассматривать как составляющие грузинской мирной политики по урегулированию конфликтов на своей территории, направленную, главным образом, на примирение и восстановления доверия между абхазами и грузинами).

  В конце хочется отметить, что, в целом, как чувствуется по обзорам масс-медиа, большинство абхазов не очень-таки довольны предложенным Россией текстом т.н. договора о союзничестве и интеграции. По всей видимости, в Сухуми понимают, по крайней мере догадываются, что активизация подобного «документа» - это путь не к свободе, а к регрессу и потере своей самобытности, что, в конечном итоге, будет пагубно для всего абхазского этноса. Будем надеяться, что в конце концов, возобладает гордый абхазский дух и они сами разберутся, кто испокон веков их кровные родственники и общая семья.

აფხაზეთის უძრავი ქონება და კანონმდებლობაში მოსალოდნელი ცვლილებები

  უახლოეს პერიოდში აფხაზეთის ე.წ. პარლამენტმა შესაძლოა მიიღოს კანონი, რომლის მიხედვითაც უცხოელ, მათ შორის რუსეთის მოქალაქეებს აფხაზეთში უძრავი ქონების ყიდვის და დაკანონების უფლება მიეცემათ. ამასთან დაკავშირებით წარმოგიდგენთ ერთ-ერთ მოსაზრებას.

  აფხაზეთის ე.წ. პარლამენტმა უახლოეს პერიოდში შესაძლოა მიიღოს კანონი,  რომლის მიხედვითაც უცხოელ, მათ შორის რუსეთის მოქალაქეებს აფხაზეთში უძრავი ქონების ყიდვის და დაკანონების უფლება მიეცემათ. სეპარატისტები მოითხოვენ, რომ ეთნიკურ ქართველებს, განურჩევლად ამა თუ იმ ქვეყნის მოქალაქეობისა, აეკრძალოთ უძრავი ქონების შეძენის უფლება. ნებისმიერი სამართლებრივი აქტის მიღება ამ ფორმულირებით დისკრიმინაციულია და იმთავითვე წამგებიანი თავად აფხაზური მხარისთვის და აფხაზეთის ახლადარჩეული პრეზიდენტის რაულ ხაჯიმბასათვის, რადგან საერთაშორისო საზოგადოება და მსოფლიო თანამედროვე ურთიერთობები მკაცრად გმობს დისკრიმინაციის ამა თუ იმ გამოვლინებებს და სხვადასხვა ტიპის სანქციებს აწესებს მის აღსაკვეთავად.Aაფხაზეთისვის, რომელიც ცდილობს აღიარების მოპოვებას და დამოუკიდებლობის ხარისხის გაზრდას ევროპული მხარდაჭერა და ურთიერთობები უმნიშვნელო არ უნდა იყოს.

  აფხაზეთის ახლადარჩეული პრეზიდენტი პრორუსული რაულ ხაჯიმბა რუსეთის მიმართ რევერანსული პოლიტიკით იწყებს მოღვაწეობას, როგორც მოსალოდნელი იყო ამ უკანასკნელთან სამხედრო და ეკონომიური ხასიათის ინტეგრაციული პროცესები იგეგმება. ამ პროცესების შემადგენელია მოსალოდნელი კანონი უძრავი ქონების შესახებაც, მაგრამ თავად ხაჯიმბაც ერთ-ერთ ბოლო ინტერვიუში სიფრთხილით აცხადებს, რომ ,,მკაცრად უნდა  განისაზღვროს, თუ რისი გაყიდვა შეიძლება და რისი არა."

  1992-1993 წლების საომარი მოქმედებების შემდეგ აფხაზეთში უძრავი ქონებით დაინტერესებას რუსეთი პირდაპირ თუ ირიბად მუდმივად გამოხატავდა. მიუხედავად იმისა, რომ თვითაღიარებულ რესპუბლიკაში საცხოვრებელი ფართის შეძენაზე უცხო ქვეყნის მოქალაქეებზე  შეზღუდვები არსებობდა, აფხაზეთის ე.წ. მთავრობის ზურგსუკან მაინც ხდებოდა არააფხაზეთის მოქალაქეებზე საცხოვრებელი ფართის მიყიდვა, რამაც ე.წ. რესპუბლიკაში კორუფცია გააღრმავა. ქართველების მიერ დატოვებულ სახლებს მიზერულ ფასებში უკანონოდ ისაკუთრებდნენ რუსეთის და სირიის მოქალაქეები, (ამ უკანასკნელებს განსაკუთრებით ალექსანდრე ანქვაბის ხელისუფლება სწყალობდა. საუბარია სირიის  მოქალაქე აფხაზ რეპატრიანტებზე.) ცნობილია, რომ 2010 წელს რუსეთის საგარეო  საქმეთა სამინისტრომ საიდუმლო საპროტესტო ნოტაც კი გაუგზავნა აფხაზეთის მთავრობას, რომელშიც რუსეთის მოქალაქეთა უფლებების დაცვას ითხოვდა, საჩივრის ავტორები აღნიშნავდნენ, რომ უძრავი ქონების სფეროში სრული განუკითხაობა იყო  და  ისინი შეძენილ  ქონებას კარგავდნენ. ,,რია ნოვოსტის" ცნობით, 2009 წელს აფხაზეთში უძრავი ქონების შეძენის თვალსაზრისით, მონოპოლიას რუსები ფლობდნენ, რაც პროცენტულად 70% შეადგენდა, თურქები -10%, უკრაინელები -2% ის ,,მფლობელები'' იყვნენ. Eერთ-ერთი ვერსიით, აფხაზეთში უძრავ ქონებასთან დაკავშირებულ რუსულ-აფხაზურ კორუფციულ გარიგებას შეეწირა რუსეთის ვიცე-კონსული ე.წ. რესპუბლიკაში დიმიტრი ვიშერნიოვი. დაახლოებით ერთი წლის წინ  დიპლომატი  და  მისი მეუღლე  ქალაქ სოხუმში მანქანაში  ჩაცხრილეს.

  მსჯელობის საგანია,  თუ  რას  მოუტანს ახალი სახით უძრავი ქონების შესახებ კანონის ამოქმედება აფხაზურ ეკონომიკას. გაიზრდება რუსული ინვესტიციები. Uუკვე კანონით ზურგგამაგრებული რუსული კაპიტალი თამამად დაიწყებს აფხაზეთში დაბანდებას და დაკანონებას. მოვლენების ასეთი განვითარება ქართული მხარისთვის მიუღებელია. არაერთგვაროვანი იქნება ამ კანონისადმი დამოკიდებულება თავად აფხაზეთშიც, რადგან აფხაზი საზოგადოების არც თუ მცირე ნაწილი ყოველთვის როგორც პოლიტიკური, ასევე ეკონომიკური დამოუკიდებლობის მომხრე იყო. რუსული კაპიტალის დაბანდება მოკლევადიან პერსპექტივაში შესაძლოა მომხიბლავიც კი იყოს სოციალურად არასახარბიელო მდგომარეობაში  მყოფი მცირერიცხოვანი აფხაზი ერისათვის, მაგრამ გრძელვადიანი  პერსპექტივა მათთვის სამწუხარო და სავალალო შედეგის მომტანი იქნება. უძრავ ქონებას მასობრივად დაეპატრონებიან არაფხაზი ეროვნების უცხო ქვეყნის  მოქალაქეები: რუსები, სომხები, თურქები და  სხვანი. ისედაც უმცირესობაში მყოფ აფხაზებს მათთან ასიმილაცია  და გადაშენება ელოდება.

  აფხაზეთში უძრავი ქონების უცხოელებზე დაკანონება მიუღებელია 300  ათასამდე აფხაზეთიდან დევნილისათვის, რადგან სწორედ ამ ადამიანების საცხოვრებელ ფართებზე და საკუთრებაზეა საუბარი. სამწუხაროდ ეს საკუთრება ოკუპანტებს სამხედრო ნადავლად ერგო და შემდეგ ხშირად სხვადასხვა დაჯგუფებებს შორის  დავის საგანი ხდებოდა.

  საქართველოს პოზიცია ზემოთხსენებულ საკითხთან მიმართებაში შემდეგია: აფხაზეთი საქართველოს შემადგენელი ნაწილია. როგორც რესპუბლიკა არააღიარებულია და ოკუპირებულია რუსეთის მიერ. იქ განხორციელებული ნებისმიერი ყიდვა-გაყიდვა არაკანონიერია და სამართლებრივ საფუძველს მოკლებული.

 

როლანა ნიჟარაძე

Опасные посылы статьи: «Национализм противоположен патриотизму»

Мы посчитали нужным откликнуться на данную статью в связи с тем, что указанные в ее названии категории, в той или иной степени присущие любому общественно-государственному устройству, рассматриваются сквозь призму такого важного атрибута, как языковый вопрос. Вместе с тем, высказанные там суждения явно перекликаются с соответствующей идеологией определенных кругов сепаратистской Абхазии, по большому счету насаждающаяся извне. 

Частенько прибегая к научно-технической терминологии (вернее будет сказано, манипулируя ею) автор указанной статьи - инженер А. Трубицын - предпринимает попытку доказать, что в нашем регионе патриотизм, среди прочего, - это когда в суверенных странах или в этнических группах знание русского языка не только тождественно, но даже превалирует над познаниями своего коренного языка. Противоположное приравнивается к национализму.

Применительно к т.н. независимой Абхазии, в статье явно чувствуется приоритетная тяга к русскому языку не только по сравнению с другими, но и собственно абхазским языком. Например, чего стоит только фраза, что «... в Абхазском университете никому и в голову не придет читать «абхазскую алгебру» или «абхазскую геометрию»». А что, есть «русская алгебра» или «русская геометрия»? Ведь - это универсальные точные науки, основы которых являются достоянием всего человечества.

Далее говорится, что «ни одна русская школа не была закрыта в Абхазии. И учебники физики, математики, химии - для всех на русском языке». Прекрасно. Однако в этом контексте, как расценить и тот факт, что в то же время были директивно-насильственно закрыты большинство грузинских школ и изъяты грузинские издания. Разве это патриотизм? Это же чистейшей воды языковая дискриминация. Парадоксально и то, что в статье параллельно высказывается возмущение «действиями украинских националистов, которые закрыли ¾ русских школ, перевели на украинский язык обучение в вузах!»

Вообще, на примере «Советской Украины» явно чувствуется ностальгия по тому, как был поставлен языковый вопрос в бывшем СССР. В статье прямо говорится, что: «На Советской Украине было совершенно реальное двуязычие - все знали оба языка, русский и украинский, ... легко переходя с одной на другой». Однако те, кто побывали в Украине в то время, наверное, помнят, что это было не совсем так, ибо русский, в целом, явно преобладал, за исключением западных регионов Украины; в определенных же регионах Украины ситуация с украинским языком была куда более удручающей. Чего говорить, если в столице Украины,  Киеве,  перед распадом бывшего СССР русский язык практически полностью преобладал не только в госучреждениях, но и на житейско-бытовом уровне.

С нашей стороны, фундаментальный подход к вышеуказанному языковому вопросу, в основном, заключается в двух довольно-таки простых аспектах:

Первое. Чем больше языков знает человек - тем лучше, ибо тем лучше он познает многообразие окружающего мира. Тем более, если он неплохо владеет языками своих непосредственных соседей, один из которых, кстати, является официальным языком ООН, а его литература воистину признана одной из высоко классической и высоко духовной (к сожалению, в отличии от его реальной внешней политики по отношению к некоторым своим соседям);

Второе. Разговорно-письменный язык является одним из составляющих самоидентификации любого этноса. Наряду с другими этническими составляющими, его забвение ведет к отмиранию соответствующего этноса. А его забвение за счет приоритета другого языка - к ассимиляции с обладателем последнего. Поэтому, в рамках политики грузинского правительства по отношению к абхазам: «включение путем сотрудничества», которая находится в тесной связи с соответствующей европейской политикой: «включение без признания», мы призываем к разработке специальных программ по сохранению и развитию абхазского языка.

Ответ на умозаключения Антона Кривенюка с «амбициозным» названием «Ингур – «граница миров»»

Давно не приходилось читать такое цинично-беспардонное исследование, где каждый абзац пищит ненавистью и пренебрежением к Грузии, грузинскому народу и вообще ко всему грузинскому.

Начнем с самого начала, когда Кривенюк пишет, что: «Граница между Абхазией и Грузией ...может стать «железным занавесом»», причем чувствуется, что это он говорит в удовлетворительной форме. Легендарный Черчилль перевернулся бы в гробу от того, до каких микроскопических и извращенных форм довели его знаменитое изречение об опустившемся «железном занавесе» между тоталитаризмом и демократией, и о котором он говорил с искренним сожалением, ибо, как предсказывал знаменитый политик, это, в конечном итоге, будет трансформировано в нечто крайне негативное. Так и случилось: мы получили «холодную войну» и реальную угрозу ядерной катастрофы. Лишь после разрушения Берлинской стены и поднятия «железного занавеса» мир вздохнул с облегчением, а демократические принципы и институты получили свое развитие в большинстве республиках бывшего СССР и в странах бывшего коммунистического блока. 

Однако с сожалением приходится констатировать, что из-за известных событий в нашем регионе, ситуация здесь принимает схожий сценарий, хотя пока не в столь драматических формах, где крупными игроками выступают те же субъекты международного права. Будем надеяться, что возобладает не принцип «все возвращается на круги свои», а победит постулат, что «в одну и ту же реку нельзя войти дважды». Будем надеяться, что мир не сойдет с ума, вспомнит трагическую историю недавнего прошлого, а братоубийственные войны, частенько подстрекаемые третьими силами, навсегда канут в Лету. В противном случае, такие братоубийственные войны и, как следствие, агрессивный сепаратизм приведут, в конечном итоге, к непоправимым последствиям как в региональном, так и в глобальном масштабах.

Такое отступление было бы вполне достаточным ответом на главный смысл т.н. статьи Кривенюка, где красной нитью через весь текст проходит идея насаждения вражды между грузинами и абхазами. Умный это поймет, но есть опасения, что кривенюкам этого будет недостаточно.  Поэтому пойдем дальше по т.н. тексту.

Когда автор «статьи» говорит о создании т.н. единого оборонного пространства между Абхазией и Россией, а физическая линия раздела между разными военно-политическими союзами пройдет между Абхазией и Грузией, воистину, создается впечатление, что Кривенюк призывает к возрождению СЭВ в лице России и Абхазии, а его воображаемая «граница» с Грузией должна стать своего рода новой Берлинской стеной. Мы хорошо знаем каким крахом закончились все эти кривенюкские ностальгические измышления.

Далее, как понимать слова Кривенюка о т.н. новом договоре, который, по его заявлению, вскоре должен быть подписан между Москвой и Сухуми и, где кроме создания единой оборонной системы двух стран, будет зафиксирована необходимость максимальной либерализации режима пересечения российско-абхазской границы. Но «товарищ» Кривенюк между Абхазией и Россией подписаны столько т.н. документов во всех мыслимых и немыслимых сферах во главе с т.н. рамочным Договором о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, что абсолютно непонятно о каком дополнительном режиме либерализации можно говорить в какой бы то ни было области.  (О такой либерализации, наверно, мечтают в ЕЭС и НАФТе; это ирония, но...). Хотя всем понятно, для кого эта либерализация и кто ее контролирует (читай, в первую очередь Россия).  

То же самое касается пресловутой единой оборонной системы двух стран, в связи с которой возникает такой простой вопрос: чьи там (в нынешней Абхазии) военные базы и разветвленная военная инфраструктура, немалочисленный военный контингент? Ответив на него, нетрудно догадаться, кто абсолютный «начальник» системы обороны в Абхазии.

Дальше, больше. Кривенюк утверждает, что граница Абхазии  и РФ станет «как в Европе» только после закрытия «внешнего периметра проектируемого оборонного союза» (Ну и намудрил!). Безусловно, он имеет в виду границу с Грузией. Но, «уважаемый», вы забываете, что и Европа, в целом, и ЕЭС, в частности, - это не закрытое интеграционное пространство, а открытое миру сообщество.

Затем, когда Кривенюк говорит о т.н. грузино-абхазской границе, он заявляет, что она должна быть «практически закрыта», и по его словам, с ним абсолютно солидарны и Россия и все общественное мнение Абхазии. Во-первых, «уважаемый», что за безапелляционные заявления об изоляции. Во-вторых, вспомните, кто фактически сегодня изолирован от международного сообщества и к кому применяются жесткие санкции (это же и сегодняшний Кремль, и самопровозглашенная Абхазия). И, в-третьих,  откуда такая самоуверенность и кто дал вам право от имени всего абхазского общества и всей России делать подобные заявления. Ей-богу, на место российского политического истаблишмента я бы дал взбучку Кривенюку за такое самодовольное высказывание от имени всего российского народа.

Переходя к критике бывших т.н. президентов самопровозглашенной Абхазии С. Багапша и А. Анкваба, вышеуказанный автор т.н. статьи обвиняет их в политике «мягкой линии» по отношению к грузинскому населению гальского района в части пограничного режима на границе с Грузией. Во-первых, с точки зрения международных стандартов утверждение о политике «мягкой линии» довольно-таки спорный. А во-вторых, видимо, как  сторонник «жесткой линии», Кривенюк в данном контексте ратует за такое грубое нарушение прав человека и бесчеловечный поступок, как полное изгнание этнических грузин со своих насиженных мест в гальском районе.  И в-третьих, может быть именно за такую, как бы «мягкотелость», (если перефразировать слова нашего т.н. первоисточника) Багапш и Анкваб и были избраны т.н. президентами самопровозглашенной Абхазии, а не явный тогдашний ставленник Кремля.

Далее утверждается, что «открытие четырех новых контрольно-пропускных пунктов на границе не было позитивно встречено в Абхазии». «Уважаемые», а может наоборот? Кто вывел такую статистику. Ведь в современном мире, чем больше пропускных пунктов, способствующих передвижению большего количества людей, товаров, капитала и услуг, тем лучше. В нашем случае (за что мы и ратуем) - это один из важных моментов сближения и восстановления доверия между кровно-родственными этническими группами - грузинами и абхазами - без чего невозможно достижения стабильности и процветания в нашем едином пространстве. Кривинюки же выступают за то, чтобы для передвижения людей и грузов оставался открытым лишь мост через реку Ингури, объясняя это необходимостью ужесточения режима пересечения «грузино-абхазской» границы, дабы «минимизировать бурный поток контрабанды, который в основном течет из Грузии  в Абхазию». «Уважаемый», а как же простые люди. Он не думает о них, ведь таким шагом он создает им множество дополнительных проблем.

Да кстати, о пресловутой контрабанде грузинских товаров в самопровозглашенную Абхазию. В этой связи, даже сами кривенюки признают, «что было бы странно, если бы грузинских товаров не было на прилавках абхазских рынков и магазинов» и тут же добавляют, что отсутствует какая-либо статистика «о том, как влияют товары из Грузии на абхазский потребительский рынок» В данном случае я с вами абсолютно согласен г-н «автор». Действительно, международной статистической науке вообще неизвестны как внутренне, так и внешнеторговый оборот сегодняшней Абхазии. Торговля, и вообще экономика,  там, как видно, вообще не регулируется международно-признанными стандартами и, по всей вероятности, контролируется определенными кланами над которым стоят российские финансово-промышленные группы.

В целом, в т.н. статье развивается очень странная экономическая философия. С одной стороны, как бы признается необходимость наличия грузинских товаров первой необходимости на т.н. абхазском рынке, а с другой - говоря о важности крайне «жесткого режима на границе с Грузией», предлагается запретить грузинский импорт в самопровозглашенную Абхазию. Последнее, согласно автору, может быть вызовет некоторый рост цен на продукты, но тут же добавляется, что ««бонусов» будет намного больше за счет снятия таможенных барьеров на российско-абхазской границе». Если кто-нибудь объяснит о каких таможенных барьерах идет здесь речь (ведь между ними фактически действует т.н. режим свободной торговли) и вообще какая связь во всей этой катавасионной схеме, мы будем очень благодарны.

Вообще, говоря о важности и необходимости «ужесточении режима на грузинской границе», из туманных объяснений Кривенюка на эту тему можно с большой долей вероятности заключить, что подобным шагом преследуются две главные цели, которые он почему-то отождествляет с «абхазским общественным мнением». Первое - это максимально разъединить и разобщить грузин и абхазов (о нашей прямо противоположной политике в связи с этим мы уже говорили выше). И второе - добиться каких-то «долгосрочных гарантий безопасности», особенно в контексте стратегического партнерства между США и Грузией. Фактически этим союзом предпринимается попытка напугать абхазское общество и внедрить в умы абхазов идеологию необходимости подобных пресловутых гарантий безопасности (читателю, наверное, не надо объяснять откуда «дует ветер», ведь это завуалированная интерпретация политики Кремля). Но во-первых, Грузия официально заявила, что все существующие на ее территории конфликты, она будет решать исключительно мирными методами. И во-вторых, абхазцы, особенно ее молодое поколение, явно начинают интересоваться Западом.

Во второй части своего повествования, Кривенюк делает акцент «на две Абхазии». Одна часть, по его словам,  «та, которую мы все знаем /кто все? непонятно/... и в которой нориальная жизнь». Но как она может быть нормальной, когда находится под тотальным контролем Кремля, политика которого в реальности направлена на изоляцию Абхазии от остального мира, ее ассимиляции с Россией и, как следствие, вымирание абхазского этноса.

 Другая же часть, конкретно восточная, в лице гальского района, перефразируя «автора» - это какое-то гетто, где полный беспредел. Но ведь этот беспредел с грубыми нарушениями элементарных прав человека, грабежами и похищениями людей устроили сепаратисты при полном попустительстве и активном участии российских военных в самопровозглашенной Абхазии. И здесь очень интересный момент, в который если не вникнуть внимательно, Кривенюк покажется этаким гуманистом. Ведь он лицемерно предлагает «на 180 градусов изменить политику в отношении местного населения», вообще улучшить их социально-экономический быт, дабы «десятки тысяч людей, живущих на востоке страны, не были враждебно настроенной «пятой колонной»». Но это же химера и полный обман с его стороны.

Действительно, во-первых, принимая во внимание тот факт, что сепаратистская Абхазия фактически находится под полным контролем и на финансовом иждивении Кремля, то как сможет, даже при желании, де-факто правительство Абхазии осуществить этот благой план. В реальности же совсем наоборот: это именно центральная власть Грузии, которая всячески стремится облегчить социально-экономический быт жителей гальского района. Но нам постоянно перекрывают воздух сепаратисты, ведомые российскими спецслужбами.

 Во-вторых, взамен такой пресловутой и эфемерной поддержки со стороны де-факто правительства Абхазии, этнические грузины гальского населения в силу вышеназванной политики «жесткого режима на грузинской границе» практически вынуждены будут забыть дорогу по эту сторону Ингури, отказаться и отвернуться от своих родственников и близких.

Нет, «товарищи» кривенюки - выход совсем в другом, а именно: в сближении и примирении абхазов и грузин. Мы сами найдем общий язык и сообща решим все сложности. Пусть только такие как вы нам искусственно не мешают.

И напоследок, властными структурами Грузии разработан целый комплекс мер преимущественно гуманитарного характера, который открывает перед нашими абхазскими братьями широкие возможности, например как выйти из вынужденной изоляции и т.н. добровольной оккупации, полноправно включиться во все демократические и рыночные процессы, протекающие в Грузии, пользоваться ее достижениями. Г-н Кривенюк прочтите хотя бы грузинский документ «План действий по стратегии вовлеченности», после чего, надеемся, вы будете больше осведомлены об этих преимуществах, возможностях и путях их достижения для абхазов.               

აფხაზეთის ე. წ. პრეზიდენტობის კანდიდატები-მსგავსებანი და განსხვავებები

როგორც ცნობილია, მ.წ. 24 აგვისტოს ოკუპირებულ აფხაზეთში ე.წ. საპრეზიდენტო არჩევნები ტარდება, რომელშიც 4 კანდიდატი მიიღებს მონაწილეობას-რაულ ხაჯიმბა, ასლან ბჟანია, ლეონიდ ძაიფშბა და მერაბ ქიშმარია.(ბესლან ეშბა აფხაზურ ცეესკოსთან არსებულმა ლინგვისტურმა კომისიამ, აფხაზური ენის არასაკმარისად ფლობის გამო, დაიწუნა დa საპრეზიდენტო არჩევნებში მონაწილეობის უფლება ჩამოართვა).

გარდა იმისა, რომ დანარჩენ 4 კანდიდატს აფხაზურ ენაზე გამართულად მეტყველება, წერა და აზროვნება შეუძლიათ, კიდევ ის აქვთ საერთო, რომ ოთხივეს ძალოვან სტრუქტურებში მუშაობის საკმაოდ მდიდარი გამოცდილება გააჩნია- ასლან ბჟანიას, რომელიც პროფესიით ინჟინერ მშენებელია, ამავე დროს სსრ კავშირის პერიოდში „კაგებეს" უმაღლესი კურსები აქვს დამთავრებული ოპერატიული მუშაკის კვალიფიკაციით, 1992-93 წლებში მუშაობდა აფხაზეთის ე.წ.  უშიშროების სამსახურში, 2010 წლიდან დღემდე კი აფხაზეთის ე. წ. სახელმწიფო უშიშროების სამმართველოს უფროსია.

ლეონიდ ძიაფშბას ბიოგრაფიაც სსრ კავშირის შინაგან საქმეთა სამინისტროს ომსკის მილიციის სკოლას უკავშირდება.პროფესიით იურისტია, ბოლო წლებში კი აფხაზეთის შიანაგან საქმეთა  მინისტრად მუშაობდა.

მესამე კანდიდატი მერაბ ქიშმარიაც არანაკლბ „სამხედროა" და ალმა ატის  კონევის სახელობის უმაღლესი სამხედრო-სამეთაურო სასწავლებელი აქვს დამთავრებული. ის ავღანეთის ომის მონაწილეა, მუშაობდა სხვადასხვა სამხედრო თანამდებობებზე, აფხაზეთის ომის დაწყების შემდეგ  შტაბის უფროსი, მოგვიანებით კი აღმოსავლეთ ფრონტის (ოჩამჩირის რაიონი) სარდალია. ბოლო ხუთი წელი ის თავდაცვის მინისტრის პოსტს იკავებს. მისი ბიოგრაფები აღნიშნავენ, რომ ქიშმარიამ აქტიური მონაწილეობა მიიღო 2008 წელს კოდორის ხეობის „განთავისუფლებაში".

რაც შეეხება ოპოზიციის ლიდერს და აფხაზეთში მაისის თვეში განვითარებული მოვლენების დირიჟორს რაულ ხაჯიმბას, ის არც მალავს, რომ მისი ბიოგრაფიის მნიშვნელოვანი მონაკვეთი სსრ კავშირის უშიშროების სამსახურის სტრუქტურებს უკავშირდება. ხაჯიმბა 1985-86 წლებში მინსკის   კაგებეს სკოლაში სწავლობდა. 1986-92 წლებში კაგებეს ტყვარჩელის საქალაქო განყოფილების თანამშრომელია. სხვადასხვა დროს მუშაობდა სეპარატისტული ხელისუფლების უშიშროების სამსახურის უფროსად, ე.წ. სახელმწიფო -საბაჟო კომიტეტის კონტრაბანდასთან ბრძოლის განყოფილების გამგედ, თავმჯდომარის მოადგილედ, სახელმწიფო უშიშროების სამსახურის თავმჯდომარედ, პირველ ვიცე-პრემიერად, პრემიერად, თავდაცვის მინისტრად, ე.წ. ვიცე-პრეზიდენტად. ორჯერ იბრძოდა ე. წ. აფხაზეთის პრეზიდენტობისთვის.

ოთხივე კანდიდატი აფხაზეთის ომის მონაწილეა. ასლან ბჟანია ომის დროს აფხაზეთის უშიშროების სამსახურში მუშაობდა, ლეონიდ ძიაფშბა  ვლ. არძინბას დაცვის ოფიცერი იყო, მერაბ ქიშმარია აფხაზეთის ომის დაწყების შემდეგ შტაბის უფროსი, მოგვიანებით კი აღმოსავლეთ ფრონტის (ოჩამჩირის რაიონი) სარდალია. ის „აფხაზეთის გმირი" და ლეონის ორდენის კავალერია.

ომის მონაწილეა რაულ ხაჯიმბაც, რომელიც იმ პერიოდში უშიშროების სტრუქტურებში მუშაობდა.კერძოდ, აფხაზეთის ომის დროს ხაჯიმბა სეპარატისტული ხელისუფლების სამხედრო დაზვერვისა და აღმოსავლეთ ფრონტის კონტრდაზვერვის უფროსი იყო.  დაჯილდოებულია ლეონის ორდენით.

რაც შეეხება დაბადების ადგილს და წარმომავლობას, ასლან ბჟანია და მერაბ ქიშმარია ოჩამჩირის რაონიდან არიან. ასლან ბჟანია ტამიშში არის დაბადებული, ქიშმარია-მოქვში, ლ.ძიაფშბა- გუდაუთის რაიონის სოფელ  ბარმიშში, ხოლო რაულ ხაჯიმბა ტყვარჩელში. ასლან ბჟანია და რაულ ხაჯიმბა  აფხაზეთისა და რუსეთის ფედერაციის მოქალაქეები არიან, მერაბ ქიშმარია და ლეონიდ ძიაფშბა კი მხოლოდ აფხაზეთის.

ასლან ბჟანია აფხაზეთში 2008 წლიდან ცხოვრობს მუდმივად, ლ.ძიაფშბა - 1991 წლიდან, მერაბ ქიშმარია-1990 წლიდან, რაულ ხაჯიმბა კი დაბადებიდან აფხაზეთის ბინადარია.

ე.წ. პრეზიდენტობის კანდიდატებიდან ასაკით ყველაზე უფროსი რაულ ხაჯიმბაა, ის 1958 წელს არის დაბადებული, მას მოსდევს 1960 წელს დაბადებული ლეონიდ ძიაფშბა და 1961 წელს დაბადებული მერაბ ქიშმარია. ასაკით ყველაზე უმცროსია 1963 წელს დაბადებული ასლან ბჟანია.

თავისი მეტოქეებისგან განსხვავებით  რაულ  ჯუმკოვიჩს პრეზიდენტობისთვის ბრძოლის საკმაო გამოცდილება გააჩნია. ის ჯერ ბაღაფშის მეტოქე იყო, შემდეგ კი ანქვაბის, თუმცა ორივეჯერ ფიასკო განიცადა.  გალის რაიონის მოსახლეობამ, რომელიც  პრეზიდენტობის კანდიდატებისთვის ყოველთვის ღირებული ელექტორატი იყო, რაულ ხაჯიმბას არც ერთხელ არ დაუჭირა მხარი.

ხაჯიმბამ ყველაფერი იღონა იმისთვის, რომ გალის მოსახლეობა გაენეიტრალებინა და მისთვის ელექტორატის ფუნქცია შეეზღუდა, რადგან  არსებობდა საფრთხე, რომ გალელებს ამჯერადაც  მოეხდინათ ხაჯიმბას იგნორირება და თავიანთი ხმები სხვა კანდიდატისთვის მიეცათ. გავრცელებული ინფორმაციით, გალელები მერაბ ქიშმარიაზე აკეთებდნენ აქცენტს, რომლის ძმაც რუსლან ქიშმარიაც  წლების მანძილზე გალის ადმინისტრაციის უფროსად მუშაობდა. გალში უკვე თითქმის 50 წელია ცხოვრობს ქიშმარიების და, ზ. ქიშმარია, რომელსაც ქართველი მეუღლე ჰყავს. ამ ფაქტორების გათვალისწინებით ხაჯიმბასთვის მერაბ ქიშმარია საშიშ მეტოქეს წარმოადენდა, თუმცა გალის მცხოვრებთა დიდი უმრავლესობის აფხაზური პასპორტების ანულირებულად გამოცხადებამ ეს საფრთხე  მოხსნა.

აფხაზურმა ცენტრალურმა საარჩევნო კომისიამ სააგენტო „აპსნიპრესზე" გამოაქვეყნა ინფორმაცია ე.წ. პრეზიდენტობის კანდიდატთა ქონებრივი მდგომარეობის შესახებ, რომლის თანახმად ყველაზე შეძლებულად ე.წ. პრეზიდენტობის კანდიდატი ასლან ბჟანია გამოიყურება. მის მფლობელობაშია ბინები მოსკოვში, სოჭში, მის ვაჟიშვილს გააჩნია ასევე  ბინა მოსკოვში, კანდიდატის მეუღლეს ა. ახიბას - ცალკე ბინა მოსკოვსა და სოხუმში, ქალიშვილს ა. ბჟანიას -ბინა სოხუმში. ასლან ბჟანიას ასევე გააჩნია 700 კვ. მეტრის ფართობის მიწის ნაკვეთი სოჭში, კრასნაია პალიანაზე, 2640 კვ.მეტრის მიწის ნაკვეთი სოფელ პოკროვსკოეში (მოსკოვის ოლქი), 2500 კვ.მეტრის მიწის ნაკვეთი ოჩამჩირის რაიონის სოფელ ტამიშში, 5700 კვ.მეტრი მიწის ნაკვეთი ქ. სოხუმში. გარდა ამისა,  ბჟანიას მფლობელობაშია ავტომობილი MERCEDEC ML, BMW 535, Toyota Land Cruiser 200, ООО «Юг - Инвест - Банк»-ის ფასიანი ქაღალდები. ბჟანიას ყოველთვიური შემოსავალი აფხაზეთის უშიშროების სამსახურის უფროსის თანამდებობაზე შეადგენს 23800 რუბლს, ხოლო მისი მეუღლის ა. ახიბასი, რომელიც რუსეთის ფედერაციის  კონტროლის  განყოფილების გამგეა-105 ათას რუბლს შეადგენს.

შედარებით მოკრძალებულად გამოიყურება რაულ ხაჯიმბას ქონებრივი დოსიე, რომელიც  242 კვ.მ ფართობის საცხოვრებელ სახლს ფლობს სოხუმში, გუდაუთის რაიონის სოფელ პრომორსკოეში კი 0,2 ჰექტარ მიწის ნაკვეთს. რაც შეეხება სატრანსპორტო საშუალებებს, რაულ ხაჯიმბას საკუთრებაა  ავტომობილი Suzuki Grand Vitaraმისი ხელფასი კი დეპუტატის პოზიციაზე 14 800 რუბლს შეადგენს.


გულიადა ჭკადუა

აფხაზეთის რკინიგზა - მოვლენების განვითარების შესაძლო ვარიანტები

  აფხაზეთის მონაკვეთზე რკინიგზის აღდგენის და რუსეთ-სომხეთის სარკინიგზო ტრანზიტის განახლების საკითხი უკვე მერამდენედ ხდება აქტუალური. თემის აქტუალიზაციას შეიძლება ჰქონდეს სხვადასხვა მიზეზები და  არც ერთი მათგანი არ უნდა  დარჩეს თვალთახედვის მიღმა.

  შესაძლებელია ეს იყოს აფხაზეთის ე.წ. საპრეზიდენტო კანდიდატის ასლან  ბჟანიას საარჩევნო კამპანიის  ნაწილი. ამ უკანასკნელს ზურგს უმაგრებს აფხაზური პარტია ,,ამცახარა''. რკინიგზის აღდგენაზე საუბრის დაწყებით ბჟანია მოსახლეობას სოციალურ-ეკონომიკური  პრობლემების მოგვარებას და სატრანზიტო გადასახადების  სახით მიღებულ შემოსავლებს ჰპირდება. Aრკინიგზის აღდგენა თავისთავად  გამოიწვევს დამატებითი სამუშაო  ადგილების შექმნას, რაც რუსეთის დოტაციაზე მყოფი ე.წ. რესპუბლიკისთვის სასიცოცხლოდ არის  აუცილებელი. ჰპოვებს  თუ არა  განვითარებას ასლან  ბჟანიას საუბარი რკინიგზის შესაძლო აღდგენაზე,  ამას საპრეზიდენტო არჩევნების შემდგომი პერიოდი გვიჩვენებს.

  მოკლედ მინდა გავიხსენო 2004  წელი, როცა სომხეთის  აქტიურობის შედეგად აფხაზეთში რკინიგზის  აღდგენასთან დაკავშირებული  ქმედებები დაიწყო. კერძოდ, შეიქმნა ქართულ-აფხაზური სამუშაო  ჯგუფები, რომლებიც  დაკომპლექტდნენ რკინიგზის, ენერგეტიკის და  უსაფრთხოების ხაზით მომუშავე სპეციალისტებისგან, აღდგენის დაფინანსება თავის  თავზე რუსეთმა  აიღო. Uუნდა  აღინიშნოს, რომ  ქართულ-აფხაზური შეიარაღებული დაპირისპირების შემდეგ ეს იყო იშვიათი  გამონაკლისი, როცა მოხერხდა კონფლიქტურ  მხარეებს შორის ნდობის  გაჩენა.  სამუშაო რეჟიმი როგორც  სოხუმში,  ისე თბილისში მიმდინარეობდა არნახული კეთილგანწყობით, შემდეგ  მოხდა ისე,  რომ ქართული  მხარე რკინიგზის აღდგენის პროცესს გამოეთიშა. მოგვიანებით კი  რუსულმა  სარკინიგზო ჯარებმა ლესელიძე ოჩამჩირის მონაკვეთი  აღადგინეს. ასე  რომ, საქართველოს რკინიგზის  აფხაზეთის  მონაკვეთის აღდგენის  საკითხის წინ  წამოწევა თავისი  შინაარსით  და მნიშვნელობით  ქართველებსა  და აფხაზებს  შორის ურთიერთობის  მოგვარებისკენ წინ გადადგმულ ნაბიჯად  შეიძლება  ჩაითვალოს.

  როგორი უნდა  იყოს  საქართველოს პოზიცია, თუ  რკინიგზის აღდგენის საკითხზე მხარეებს შორის მოლაპარაკებები დაიწყო. რა თქმა უნდა, დაცული უნდა იყოს ქვეყნის როგორც პოლიტიკური, ისე  ეკონომიკური ინტერესი. დევნილთა ეტაპობრივი დაბრუნება თავიანთ მუდმივ  საცხოვრებელ  ადგილებზე - ეს არის ჩვენი მხრიდან მთავარი მოთხოვნა. დევნილთა დაბრუნებაზე  საუბრის ისევ და ისევ დაწყებით კი  დღევანდელი რეალობის  გათვალისწინებით, როცა  რუსეთი ყირიმს  იერთებს და უკრაინის  სხვა  რეგიონებზეც აცხადებს პრეტენზიას, ანუ  ახორციელებს ძალის  დემონსტირებას, სავარაუდოდ მოვლენები შემდეგნაირად შეიძლება განვითარდეს; 1) რკინიგზის აღდგენის საკითხი დროში  გაიჭიმება და მოლაპარაკების გრძელვადიან რაუნდებად  ჩამოყალიბდება. 2) არის შანსი  იმისა, რომ აფხაზებმა უარი  თქვან  დევნილების  დაბრუნებაზე, 3) რუსეთმა  უნდა  გააკეთოს  არჩევანი თავის  სტრატეგიულ  პარტნიორთან - სომხეთთან რკინიგზის აღდგენასა და დევნილების დაბრუნებას  შორის. სასიცოცხლო  და  სტრატეგიულია ამ  პროექტის  განხორციელება რუსეთისა და სომხეთის ურთიერთობებისთვის. გასათვალისწინებელია აზერბაიჯანის ფაქტორი. საქართველო ამ უკანასკნელის ენერგორესურსებზე დამოკიდებული  რესპუბლიკაა,  სომხეთისთვის ყოველგვარი პირობების გარეშე (საუბარია დევნილთა დაბრუნებაზე) დერეფნის  გახსნით აზერბაიჯანმა  სავსებით  სამართლიანად შეიძლება  გადახედოს  საქართველოსთან ურთიერთობას.  ამიტომ  ქართულ  მხარეს უნდა ჰქონდეს დასაბუთებული არგუმენტები,  თუ  რატომ  არის  თანახმა ზემოთ ხსენებული  რკინიგზის  მაგისტრალის აღდგენაზე.

  ამ  ეტაპზე საქართველოს  ხელისუფლების პოზიცია სახელმწიფოებრივია და  დიპლომატიური. საგარეო  უწყების  ხელმძღვანელი აცხადებს, რომ აფხაზეთის გავლით რკინიგზის აღდგენა უნდა  მოხდეს საქართველოს  ინტერესების დაცვით.

  აღსანიშნავია, რომ ზემოთხსენებული სარკინიგზო მაგისტრალის აღდგენა-არაღდგენის საკითხზე როგორც ქართულ, ისე აფხაზურ საზოგადოებაში  ორაზროვანი მიდგომა არსებობს. ყველა არგუმენტირებულ აზრს აქვს არსებობის საშუალება. ჩვენ, ამ შემთხვევაში ქართული მხარე მომავალზე  და თუნდაც შორეული პერსპექტივაში ქვეყნისთვის დადებითი შედეგების მომცემ და სწორად გათვლილ ქმედებებს უნდა ვანხორციელედეთ.

 

როლანა ნიჟარაძე

Попытка расширенного (концептуального) анализа недавних событий в Абхазии

В связи с недавними выступлениями и волнениями в Сухуми, приведшими к отставке де-факто президента Абхазии, бытуют разные мнения относительно их причин. При этом какого-либо вразумительного прогноза и сценариев касательно будущего развития событий не предлагаются. Соответственно не выдвигаются какие-нибудь конкретные предложения по нашей позиции, окромя предельно абстрактного, в том смысле, что мы должны внимательно наблюдать и изучать происходящее и, как следствие, действовать предусмотрительно осторожно.

Наиболее распространенная версия, что все случившееся - это своего рода реакция России на приближающуюся дату подписания Грузией соглашения об ассоциации с ЕС; как бы напоминание со стороны России, что таким способом она может воздействовать на Грузию, заставив ее отвернуться от Европы. По нашему мнению, в силу ряда обстоятельств такой взгляд на положение вещей кажется  довольно-таки примитивным.

Во-первых. Всем и так давно известно и хорошо понятно, что главной силой, фактически руководящей и направляющей все основные тенденции в сепаратистской Абхазии, является Кремль (вообще, никто и не пытается делать из этого тайны). Именно поэтому, такая своего рода «профилактическая мера» со стороны России по дестабилизации ситуации в сепаратисткой Абхазии и кажется примитивной. Более того, с точки зрения большой политики подобные события, по большому счету, не выгодны самой России, ибо свидетельствуют о том, что по отношению  к самопровозглашенной Абхазии она не может выполнять свои  функции метрополия и гаранта стабильности.

Во-вторых. Одной из причин дестабилизации называется требование определенного круга протестующих, выступающих под лозунгом: «Больше интеграции с Россией».  Однако, это может ввести в заблуждение разве, что крайне наивных и  при этом очень далеких от элементарных понятий того, что происходит в нашем регионе в целом. Действительно, куда уж больше интеграции, когда и в торгово-экономическом, и в финансовом, и в социально-политическом плане сепаратистская Абхазия искусственно и практически полностью завязана на России.

В-третьих. Некоторые видят в подобных лозунгах «по сближению с Россией»  попытку Кремля спровоцировать прямое присоединение т.н. независимой Абхазии к России. Но на данном этапе этот сценарий кажется маловероятным по двум основным причинам: первое - России, по-видимому, сегодня не до этого, ибо, грубо говоря, она еще не успела отойти от « проглатывания Крыма, который,  пока что, застрял у нее в горле», поэтому ей вряд ли нужны дополнительные головные боли, особенно со стороны мирового сообщества (в добавок, все еще непрекращающаяся напряженность на юге-востоке Украины ); и второе -  Кремль хорошо осведомлен, что большинство коренных жителей (в первую очередь, местные аборигены в виде абхазского и грузинского этносов) даже сегодняшней сепаратистской Абхазии негативно относятся к таким радикальным и неправомерным шагам.

В-четвертых. С учетом узости грузинского рынка и его незначительности  для российской экономики (в отличии от украинской экономики, с которой у России подписан и действует ряд важных торгово-экономических соглашений, в т.ч. о свободной торговле), соглашение об ассоциации Грузии с ЕС по большому счету особо не угрожает интересам России, в частности ее экономическим интересам. Ибо ассоциация никак не означает автоматического присоединения Грузии к ЕС. В основном, это набор мер и рекомендаций, которые Грузия должна осуществить у себя в стране на пути ее декларированного сближения с Европой.  И здесь не исключается следующий возможный сценарий со стороны Кремля (на первый взгляд парадоксальный): Россия официально не сопротивляется вышесказанному соглашению об ассоциации, ибо полагает, что ее имплементация на начальном этапе обязательно приведет к определенным  спадам в приоритетных секторах экономики Грузии (попросту говоря, ударит по грузинским производителям, особенно в сельском хозяйстве), что неизбежно приведет к социальному недовольству со стороны грузинского населения. И здесь Россия задействует все свои экономические и идеологические рычаги для трансформации такого недовольства в социальный взрыв, нацеливаясь в конечном итоге на  дискредитацию европейского и евроатлантического вектора в глазах простых грузин. В данной плоскости примечателен и тот факт, что уже сегодня, в отличие от совсем недалекого прошлого, грузинское общество совсем неоднозначно во взглядах по этому вопросу. Это еще одно яркое доказательство тому, как все быстро меняется в нашем стремительном и изменчивом мире.  Здесь я позволю себе сарказм в том смысле, что если события, не дай бог, пойдут по такому сценарию, то будет создаваться впечатление, что российские специалисты, в отличие от большинства грузинских экспертов и аналитиков,  более детально ознакомились с нашим соглашением об ассоциации с ЕС.  Ибо если присутствуют те риски, о которых говорилось выше, то вполне актуально на повестке дня встанет следующий риторический вопрос: почему у нас не проводилась и не проводится широкая информационно-разъяснительная работа о всех последствиях реализации данного соглашения,  как тактического, так и стратегического характеров. У нас сегодня эта работа в основном сведена только к абстрактно-идеологическим аспектам. По-моему, в этом контексте мы не учитываем горький опыт Украины.

Итак, общий вывод: узко-примитивным представляется напрямую рассматривать недавние выступления в Сухуми как действенный рычаг воздействия России на Грузию по вынуждению последней отказаться от подписания ассоциированного соглашения с ЕС. Думается, что на все происходящее надо взглянуть в более широком плане и сквозь призму национальной политики России, которая по отношению к Абхазии, на наш взгляд, в упрощенной форме выглядит следующим образом: путем искусственной деэволюции абхазского этноса в сторону его постепенного выталкивания из орбиты активной деятельности на собственной земле и конечного отмирания абхазского социума, осуществить скрытую ассимиляцию абхазского региона с российской общностью. Все больше абхазов начинают это понимать и уже чувствуется, что они начали уставать от постоянной «заботливой опеки» со стороны «старшего брата». Они стремятся сохранить и развивать свою идентичность и, в связи с этим, начинают убеждаться, что сегодняшнее статус-кво не только никак не способствует, но и обратно пропорционально этому.

Действительно, официально заявляя о т.н. независимости Абхазии, Кремль на самом деле проводит политику ее изоляции от мировой общественности, не допуская туда постоянных международных наблюдателей. Ее цель - тотально и монопольно контролировать и направлять все тенденции в абхазском регионе. Они препятствуют проведению  такой гуманитарно-экономической и социально-демографической политики, которая способствовала бы развитию абхазского общества. Об этом свидетельствует хотя бы и тот факт, что Россия упорно отклоняет соответствующие ежегодные резолюции ООН по Абхазии и Южной Осетии/Цхинвальский регион, имеющие в основном чисто гуманитарный характер.

Теперь, наверное, самый главный вопрос: что делать? Ибо постоянное обсуждение вопроса: кто виноват? - как показывает практика, превращается в безрезультативную историко-правовую дискуссию, которая к реальным и практическим сдвигам не приводит. А время идет и это, то бишь статус-кво «замороженного конфликта», на руку тем, кто заботится не об абхазской общественности, а скрытно думает о постепенном отмирании абхазского этноса.

В этом плане, безусловно, очень важно постоянное внимание мировой общественности к интересующемуся нас вопросу. Вместе с тем, следует признать, что подобное внимание фактически ограничивается заявлениями общего и декларативного характера (типа «политика непризнания»), а также призывами наладить отношения с Россией (эту субъективно-объективную необходимость мы и сами хорошо осознаем). Остро не хватает реальной и действенной конкретики и практики.

Исходя из специфичности «законсервированного абхазского конфликта» и сегодняшних реалий, нужны свежие, нестандартные и неординарные идеи и предложения. Почему бы не рассмотреть следующий вариант: так как дипломатия «канонерок» (дипломатия военной силы) исключается из нашей политики (грузино-российская война 2008 доказала ее абсолютную несостоятельность для нас), официально заявляется, что в результате разумного высвобождения средств за счет военного бюджета произойдет их целенаправленное перераспределение на социально-демографическое и культурно-экономическое развитие абхазского региона Грузии (де-юре же он наш). Думается, что это будет эффективным шагом на пути восстановления доверия между абхазами и грузинами и их сближения (де-факто воздействие на абхазский регион), против чего Кремлю трудно что будет возразить и противопоставить. /Ведь, поверхностно экстраполируя, в многосторонних дипломатических переговорах по разрешению сирийского кризиса Россия, по большому счету, занимала схожую позицию, когда упор делался на преодоление важной причины (в том случае, контролируемое уничтожение сирийского химического оружия) возможной бомбардировки Сирии со стороны Запада./ Вместе с тем, почему бы такой шаг не рассмотреть как альтернативу по выходу из тупиковой ситуации по одному из главных вопросов женевских переговоров, где Россия упорно требует подписания двусторонних соглашений о неприменении силы между Грузией и Абхазией, а также Грузией и Южной Осетией.

Вообще, и в целом, и в частности, мы считаем, что необходимо задействовать все ресурсы мирной дипломатии, включая «челночную», «тайную» и «кулуарную» дипломатию («закулисную», и не надо бояться этого слова: при определенных обстоятельствах она намного эффективнее). Главное, что мы должны уяснить и в этом постараться сплотить воедино грузинское общество, заключается в следующем: общая направленность динамики развития Грузии и ее процветание видится в создании гармоничного синтеза западноевропейских и наших православно-христианских ценностей, хотя на этом пути при необходимости возможны (и даже неизбежны, исходя из наших национальных интересов) определенного рода маневрирования и даже отступления, чтобы обеспечить будущее продвижение вперед по стратегически намеченной линии.

Абхазский вопрос сквозь призму турецко-российско-грузинских взаимоотношений и событий в Крыму

Абхазский вопрос сквозь призму турецко-российско-грузинских взаимоотношений и событий в Крыму


Для начала зафиксируем два постулата, которые по большому счету, на наш взгляд, определяют сущность мировых взаимоотношений.

Первое. Каждое государство в силу своего совокупного потенциала (как природно-географического и культурного, так финансово-экономического и военно-ядерного) на том или ином этапе своего развития имеет свои локальные, региональные и глобальные интересы, в результате чего между странами периодически возникают конфликты интересов. При этом, у крупных государств эти интересы гораздо масштабнее, которые неизбежно трансформируются в стремлении таких стран иметь свои сферы влияния. Именно постоянная борьба за свои интересы и  сферы влияния на международном уровне и является главной движущей силой всей системы  мировых взаимоотношений, определяя ее динамику и направление. (Говоря философско-диалектически, «закон единства и борьбы противоположностей» в мировой политике в действии).

Второе. Очевидно, что исходя из природы и истории человеческих взаимоотношений, к сожалению (а может, и к счастью), как на национальном, так и на регионально-глобальном уровнях невозможно создать «идеальное государство Платона» с бесконечно высокими принципами равенства, нравственности, морали, демократии и благоденствия. Безусловно, стремление и борьба за высокие идеалы должны быть постоянными. Жаль просто то, что большие государства и их альянсы, в общем прикрываясь принципами такого «идеального государства», почти всегда стремятся протолкнуть только свои интересы и соответственно свою политику в том или ином участке земного шара, тем самым, пытаясь доказать свою приоритетность в мировом масштабе.

Исходя из этих двух реалий как прошлого, так и современного и, наверное, будущего мира, следует признать, что у больших государств, то бишь у крупных держав (сегодня, это, в первую очередь, ядерные державы и их альянсы), в той или иной степени всегда будут иметься свои имперские амбиции, как бы мы ни старались избегать этого термина в отношении некоторых известных демократических субъектов международного права. Причем эти амбиции проявляются как в скрытых и завуалированных формах, так и в более или менее  открытом виде. Такова жестокая объективно-субъективная реальность и никуда от этого не денешься. Это не фатализм. Просто это надо хорошо уяснить (особенно небольшим и хрупким, в смысле защищенности, странам), чтобы во временно-пространственном ракурсе адекватно и прагматично реагировать на международные факторы и мировую политическую конъюнктуру. 

С учетом исторической практики (тенденций) и сегодняшних реалий, очевидным становится то, что и у России, и у Турции в Абхазии и в Крыму имеются свои определенные интересы. Наша задача - определить реальную суть этих интересов, степень их конфликтности и максимально постараться использовать все это в наших национальных интересах.

I.

Начнем с России.

В первую очередь, следует трезво осознать, что одним из главных векторов российской внешней политики в обозримом будущем является целенаправленная попытка восстановления и укрепления в той или иной форме своих сфер влияния в регионе бывшего СССР. И это вполне объяснимо с точки зрения той страны, которая стремится и имеет амбиции быть влиятельным игроком мировой политики.

При этом, приходиться признавать, что в данном направлении в тактическом плане она достигла значимых  успехов, благодаря комплексному использованию всего арсенала имеющихся для этого у нее средств: от "soft" measures (мягких, преимущественно национально-идеологического и финансово-бюджетного характеров)  до "hard" measures (твердых,  преимущественно  военного-силового характера), не гнушаясь при этом прямого и открытого вмешательства во внутренние дела третьих стран. Последнее же Кремлем практически всегда оправдывается тем, что российская дипломатия искусно манипулирует неоднозначным прочтением основных положений международного права, коллизиями между ними, имевшими место уже подобными (спорными) прецедентами в практике международного права (например, «косовский прецедент»), а также необходимостью «защиты интересов русскоязычного населения на постсоветском пространстве». 

{Однако, если быть честными до конца, фактически то же самое делают и признанные флагманы западного мира в стратегически важных для себя участках земного шара.}

В данном контексте нельзя не признать, что с точки зрения имперской политики, Кремль в отношении Крыма в тактическом плане весьма умело и, надо сказать, успешно сыграл на результатах евромайдана и крайнюю разобщенность украинского социума. В итоге, на данном этапе, Россия практически бескровно (как в прямом, так и в переносном смысле) присоединила Крым, задействовав при этом целый комплекс вышеуказанных мероприятий и ресурсов.

Говоря же об Абхазии в целом, Россия, на наш взгляд, после развала СССР на самом деле разыграла следующий сценарий. Изначально она использовала фактор автономии, который по задумке архитекторов национальной политики СССР должен был стать одним из методом воздействия на целую республику, а при необходимости и в нужный момент для сохранения ее в сфере своего влияния. Именно такой момент и наступил после распада бывшего СССР и восстановления Грузией своей независимости, косвенно инициировав межэтнический конфликт в данном автономном регионе Грузии, с последующей его трансформацией в «замороженный конфликт». Затем спровоцировав грузино-российскую войну 2008 года, а также абстрагируясь исключительно от «права наций на самоопределение» и, вместе с тем, прикрываясь «косовским прецедентом», Россия признает т.н. независимость Абхазии.

Однако, как и в случае с Абхазией, так и в случае Крыма, Россия, по большому счету, в целях своих имперских амбиций и интересов апеллирует исключительно и абстрактно «правом наций на самоопределение», отвергая при этом другие положения международного права и не принимая во внимание все другие обстоятельства сложившейся ситуации. Что самое печальное, во всей этой парадигме практически полностью забывается тот существенный элемент конфигурации международного права, составляющий основу миропорядка, что «право наций на самоопределение» не должно угрожать «праве наций на территориальную целостность».

А что же Запад? Как ни парадоксально, поддерживая и даже подталкивая на начальном этапе стремление определенных стран бывшего СССР выйти из-под крыла, а значит и сферы влияния России, Запад затем, по большому счету, оставляет их один на один с Россией, не предлагая действенных мер по обеспечению безопасности и стабильности таких государств

Более того, сегодняшними своими действиями Запад в определенной степени, как бы невольно и косвенно, подталкивает Грузию находиться под «зонтиком» России. Действительно, страны-члены ЕС и НАТО в декларативной форме признают территориальную целостность Грузии и поддерживают политику непризнания Абхазии как независимого государства, но не более того. В общем, они воздерживаются от решительных шагов по внедрению какого-либо своего действенного механизма по обеспечению безопасности в нашем субрегионе. В частности, не предлагают каких-либо эффективных мер  воздействия на Россию с целью возвращения Абхазии в конституционное поле Грузии.

Наоборот, Запад предлагает, чтобы мы сами наладили отношения с Россией, а состоявшийся буквально на днях в Братиславе высоко представительный форум по международной безопасности уже фактически явно и наглядно продемонстрировал позицию ведущих европейских стран НАТО по отношению членства Грузии в эту организацию. А именно: из-за специфичности пятого параграфа Устава НАТО, Грузия с ее «замороженными конфликтами» (которые, кстати, без политической воли России никак не решить) не может стать полноправным членом этой организации, несмотря на то, какие бы успехи она не делала бы на пути демократических реформ.

Народ Грузии уже начал уставать от избитой риторики, что двери НАТО для нас открыты, но абсолютно неизвестно, когда мы туда войдем. А постоянное заявление наших западных партнеров, что каждые предстоящие политические выборы в Грузии - это наш тест на демократию, образно говоря, «превращает грузинский народ в своего рода  постоянный подопытный химический реагент (помните, лакмусовую бумажку) в руках западных химиков». В общем, иронично-сатирическое изречение «великого комбинатора» Остапа Бендера «Заграница (читай, Запад) нам поможет» на данном этапе уже становится иронично-саркастическим по отношению к Грузии. 

Как показывает историческая практика, в отличии от России, Запад привык и предпочитает действовать не в тактическом, а в стратегическом плане. Что я имею в виду? Как мы видим, в отношении Абхазии и Крыма  российская имперская политика, не встречая крайне жестких и радикальных противодействий со стороны Запада,  достигла сравнительно быстрых успехов (тактический успех). Однако, Запад в подобных случаях любит ждать, уповая на то, что в долгосрочной перспективе Россия просто не способна закрепить и развить свой успеха. Предполагается, что и впредь Россия будет продолжать жить по старой практике экспорта сырьевых ресурсов, без какой-либо значимой модернизации своей социально-экономической инфраструктуры и национальной политики. Абхазия и Крым будут просто оставаться на бюджетно-финансовом иждивении России, что даже при не очень жестких экономических санкциях со стороны Запада, сильно ослабят саму Россию. При таком развитии событий в какой-то определенный момент эти регионы просто станут обузой для России (Крым как непосредственный субъект РФ, а Абхазия как ее т.н. сателлит-государство; подобно тому, как коммунистический восточноевропейский блок стал обузой для СССР) и она как бы вынужденно-добровольно откажется от них, окончательно потеряв при этом определенные сферы своего влияния в лице Грузии и Украины (стратегический успех Запада).

Вместе с тем, для обоснования такой стратегии у Запада имеются определенные исторические предпосылки, например, в лице окончательной потерей Россией своей сферы влияния в Финляндии (после краха российской царской империи), а затем в Восточной Европе и Прибалтике (после развала СССР).

   Самый большой трагизм всей этой борьбы за интересы и сферы влияния, всех этих военно-политических, финансово-экономических игр и противостояний заключается в том, что жертвами таких процессов становятся обычные люди и простой народ таких стран, как Грузия. Поэтому, одной из наиболее актуальных наших задач становится эффективное разрешение следующего вопроса:  путем оптимального выбора как тактических, так и стратегических шагов  максимально минимизировать негативы вышеуказанных процессов (прямо скажем, тонко маневрируя в пределах своих национальных интересов), дабы мы смогли создать дееспособное государство с эффективной экономикой и действенной системой безопасности.

II.

Теперь перейдем к политике Турции в отношении крымского и абхазского вопросов.

Сначала коротко о сегодняшней позиции Турции по Крыму. Как член евроатлантического альянса, она не может не поддерживать общую политику НАТО по сдерживанию России. Однако, вместе с тем, в отношении Крыма Турция на данном этапе ограничивается лишь осторожными и довольно-таки обтекаемыми фразами и высказываниями о важности решения крымского вопроса в рамках уважения территориальной целостности Украины. Но делает это как бы не хотя, не предпринимая каких-то активных шагов в этом направлении, типа введения каких-либо санкций и ограничений в отношении России (например, она бы могла заблокировать продвижение российских торговых судов через свои проливы). Такая позиция Турции сегодня, наверное, объясняется следующими главными факторами:

- У нее у самой давнейшие проблемы с непризнанием мировым сообществом Турецкой Республики Северного Кипра, которую не признает ни одно государство мира, кроме Турции. Следовательно, активная критика Турцией российской политики в отношении Крыма была бы серьезным аргументом в руках Запада (в первую очередь, Греции и греческих киприотов) по аналогичной критике Турции по кипрскому вопросу в целом. 

- В поставках природного газа Турция сильно зависит от России (почти 70% обеспечивается российскими поставками).

- Россия является одним из крупнейших торгово-экономических партнеров Турции (занимает четвертое место).

- На фоне сегодняшней довольно-таки нестабильной внутриполитической ситуации в Турции, Правительству Эрдогана ни к чему дополнительные осложнения на внешнеполитическом направление.

Как следствие всего вышесказанного, в отношении крымского вопроса Турция на данном этапе больше делает акцент не о статусе самого Крыма, а на правах крымских татар в Крыму, которым Путин, кстати, там пообещал широкие полномочия. Кажется, что сегодня Турция вполне удовлетворена подобными официальными обещаниями Кремля. Но думается, что при определенных изменениях политико-экономической конъюнктуры как в Крыму, так и в регионе в целом, Турция не откажется от решительных шагов по расширению своего влияния на полуостров (например, через более активное использование того же крымско-татарского фактора). 

Во всей этой схеме, нелишним будет вспомнить один весьма интересный и занимательный исторический факт. 19 апреля 1783 года российская и османская империи заключили между собой договор, по которому крымский полуостров из состава османской империи переходил в состав российской империи. Все бы ничего, если в договоре не было бы следующей любопытной оговорки: крымский полуостров не провозглашает независимость или не может быть передан третьей стороне, ибо, в противном случае, Крым автоматически возвращается под юрисдикцию Турции. Следовательно, еще в 1991 г., после распада СССР и возникновения независимой Украины, Турция уже имела формальное право вернуть себе Крым. Но тогда, исходя из сложившейся к тому времени политической конъюнктуры, Турция не предприняла решительных шагов в этом направлении. Но это не дает нам никаких оснований утверждать, что в отношении крымского полуострова турецкая позиция останется такой же пассивной и в будущем. 

Теперь о позиции Турции по абхазскому вопросу. Несмотря на то, что в отличии от России, Турция как член евроатлантического альянса официально поддерживает политику непризнания абхазского государства,  в действительности она сегодня начинает уравновешивать то одностороннее, фактически монополистическое, воздействие России на абхазском направлении, которая та имела до середины 2011 года. Это, главным образом, объясняется следующими тремя факторами:

Во-первых, больше всего этнических абхазов проживают в Турции, которые активно заинтересованы в процессах, протекающих в Абхазии; прямо или опосредственно принимают в них участие. В данной плоскости примечателен тот факт, что в то время, как в самой Абхазии, по данным ее де-факто правительства, проживает чуть больше 200 тыс. представителей этого этноса, в Турции их число колеблется, по разным данным, от 400 до 800 тыс. В связи с этим, де-факто власти Абхазии даже приняли т.н. закон, признающий всякого этнического абхаза, даже ассимилировавшего в стране проживания, своим гражданином.

Во-вторых, налицо усиление турецкого фактора как во внутренней, так и во внешней политике Грузии. (Недавний тбилисский саммит президентов Грузии, Азербайджана и Турции еще одно тому подтверждение).

В-третьих, чувствуется, что абхазы начинают уставать от навязчивой опеки России, и это, наверное, объективно-естественно.  

С целью оценки степени влияния Турции на сепаратистскую Абхазию следует отметить, что до активного и прямого «вмешательства» России в т.н. экономику этой непризнанной республики, т.н. бюджет последней на 30% состоял из турецких денег. После августовской войны 2008 г. их доля сократилась больше, чем наполовину. Однако, сегодня экономические связи между Турцией и сепаратистской Абхазией стали выравниваться. Так, согласно статистическим данным де-факто правительства Абхазии, 60% ее импорта и 45% ее экспорта приходятся на Турцию. Несмотря на то, что с точки зрения международного права все это считается нелегальной торговлей (читай, контрабанда, ибо торговые суда нелегально, без уплаты налогов и пошлин, возят товары), сегодня из сепаратистской Абхазии в Турцию массово вывозятся металлолом, уголь и инертные материалы, а в обратном направлении - стройматериалы и товары народного потребления. Большая часть гостиничного бизнеса сепаратистской Абхазии принадлежит турецким инвесторам. Также примечательно, что все поступления в т.н. бюджет ткварчельского региона идут от деятельности турецкой угледобывающей компании «Тамсаш».

Следует признать, что экономика не является единственной областью взаимодействия Турции и сепаратистской Абхазии. Заслуживают внимания проекты гуманитарно-культурного характера. Так например, одно из известных учебных заведений в непризнанной республике - Башаран-колледж (на данный момент закрытое) - было построено турецкими предпринимателями. Основная часть его выпускников продолжала свое обучение в Турции. А его закрытие породило определенное недовольство со стороны абхазов, видя в этом «руку Кремля». Кроме того, в сепаратистской Абхазии широко обсуждается информация о строительстве на турецкие деньги нескольких мечетей.

По определенным оценкам, на вышеуказанный комплекс гуманитарно-экономического турецкого «вмешательства» абхазское общество смотрит по-разному. Складывается впечатление, что представители старшего поколения и де-факто власти в основном отличаются пророссийскими настроениями, в то время, как среднее и младшие поколения склоняются к сближению с Турцией, которая в свое время приняла огромное количество беженцев из Абхазии.

В любом случае, приходится признавать, что сегодня Турция успешно противостоит России по степени влияния в ближневосточном регионе в целом. Вместе с тем, она небезуспешно старается развить успех и на постсоветском пространстве, подтверждением чему, например, являются усилившиеся турецкие позиции в Грузии в целом. Кроме того, с большой степенью вероятности можно предположить, что значимость Турции и ее активность в сепаратистской Абхазии будет увеличиваться, а это, в свою очередь, ведет к реальной конкуренции между Россией и Турцией в абхазском направлении.

III.

Основываясь на вышеизложенных выкладках, мы позволим себе сделать определенные выводы по возможной позиции Грузии в свете той проблематики, которая вынесена в заглавии нашего анализа.

Первое. Грузия, исходя из своих национальных интересов, должна «сыграть» на вышеуказанной конкуренции и конфликте интересов и сфер влияния между Россией и Турцией по отношению к Абхазии. В этом контексте задача нашей дипломатии видится в следующем: убедить Россию, что возвращение Абхазии в конституционное поле Грузии с помощью исключительной  (первостепенной) роли России в этом процессе на руку самой России, ибо неизбежно ведет к ее политической победе и закреплению позиций в вышеназванном противоборстве с Турцией. Действительно, в таком случае и абхазы, и грузины наглядно увидят в лице России реальную посредническую силу гаранта по выстраиванию между собой гармоничных отношений в пределах одного государства - Грузии. Все это, на наш взгляд, естественно и логически приведет к «добровольному» признанию российского вектора во внешней политике Грузии, что, очевидно, будет намного выгоднее самой России, чем «насильственное» такое признание (хотя бы только по тому, что будет  стоить гораздо дешевле).

Второе. Думается, вышеуказанная позиция Грузии заслуживает внимание и при рассмотрении противостояния интересов между Россией и Западом в отношении Грузии, несмотря на то, что на данном этапе политическая степень заинтересованности России по распространению своего влияния на Грузию порядком выше, чем у евроатлантического альянса в целом. 

Третье. Так как реально мы не можем затормозить (противодействовать) активность Турции в сепаратистской Абхазии, которую она, главным образом, осуществляет через свою многочисленную абхазскую диаспору (наглядный тому пример - недавний визит многочисленных журналистов из Турции в сепаратистскую Абхазию), то целесообразнее будет использование этого фактора в наших национальных интересах. А именно: путем хорошо продуманного включения в подобную активность, которое будет иметь исключительно гуманитарно-экономический характер и которое будет рассматриваться исключительно под углом примирения и восстановления доверия между абхазами и грузинами (в этом контексте, необходимо на высоком профессиональном уровне задействовать элементы как «челночной», так и народной дипломатии). Это, в свою очередь, не должно сильно раздражать Кремль, ибо, по сути, к такому сближению абхазов и грузин официально призывает сама Россия.

Ответ на комментарии Департамента информации и печати МИД России в связи с заявлением МИД Грузии по итогам 27-го раунда Женевских дискуссий по Закавказью

На днях был опубликован «Комментарий Департамента информации и печати МИД России в связи с заявлением МИД Грузии по итогам 27-го раунда Женевских дискуссий по Закавказью».

В самом же начале своего комментария, российская сторона искажает реальный правовой статус участников женевских дискуссий. Говоря об участии «на равных основаниях» в указанных дискуссиях «Республики Абхазия, Грузии, Российской Федерации, США и Республики Южная Осетия при председательствовании ООН, ОБСЕ и Евросоюза», российские дипломаты на самом деле стремятся представить «Республику Абхазия и Республику Южная Осетия» как полноправных субъектов международного права, игнорируя при этом мнения самого международного права и международного сообщества (хотя, судя по последним событиям в Крыму и в Украине в целом, этому удивляться не стоит). Свидетельство тому то, что ни ООН, ни ОБСЕ, ни Евросоюз, ни США и ни Грузия таковыми их не признают. А что касается представителей т.н. Республики Абхазия и т.н. Республики Южной Осетии, то они рассматриваются как представители де-факто правительств Абхазии и Южной Осетии, являющиеся на данном этапе сепаратистскими по общему признанию вышеперечисленных субъектов международного сообщества и права. Именно таким статусом они и участвуют в женевских переговорах.

Теперь, что касается непосредственно Правительства Автономной Республики Абхазии в изгнании. Здесь следует особо отметить, что именно оно, в общем контексте мирной политики центральных властей Грузии по урегулированию грузино-абхазского конфликта, регулярно выступает с конкретными инициативами гуманитарного характера, направленные на примирение и восстановления доверия между абхазами и грузинами.

Реально же анализируя динамику женевского процесса, нельзя не прочувствовать тот позитивный момент, что представители де-факто Правительства Абхазии не прочь   вести с нами прагматично-конструктивный диалог, о чем свидетельствует хотя бы тот живой обмен мнениями и та неконфронтационная атмосфера, которая царит на последних раундах женевских дискуссий. Именно содействием этому процессу, где Россия в силу ряда объективных и субъективных причин может сыграть важнейшую роль, она одновременно могла бы внести и неоценимый вклад в качественном повышении эффективности женевских переговоров.

Затем, в своем комментарии МИД России выражает острые нарекания по поводу неправильного прочтения грузинской стороной документа Саркози-Саакашвили-Медведев о прекращении огня от 12 августа 2008 года, который российская сторона называет «План из шести принципов урегулирования конфликтов» и который, по их мнению, мы «давно не перечитывали». Но нам кажется, что самим российским дипломатам следует более глубоко вникнуть в данный документ, ибо как бы там ни было, о каких бы интерпретациях ни шла бы речь, своим т.н. признанием независимости Абхазии и Южной Осетии и подписанием с ними т.н. двусторонних соглашений военно-политического характера российская сторона перечеркнула основополагающие принципы данного документа, который никак не предусматривал строительства российских военных баз в указанных регионах, а также искусственного продвижения вглубь и вширь т.н. границ на территории суверенной Грузии.

Далее, МИД России жалуется, что Абхазия и Южная Осетия «годами подвергались удушающей экономической блокаде». Но оно забывает, что как центральный субъект СНГ, российская сторона в свое время сама была одним из главных инициатором такого эмбарго, рассматривая его как действенную меру воздействия на сепаратизм. При этом, официальный Тбилиси неоднократно заявлял, что никакие грузопотоки в Абхазию/Грузия, тем более гуманитарного характера, не испытывают и не будут испытывать препятствия, если об этом заранее уведомляется грузинская сторона и соответственно согласовывается с ней. Но об этом российская сторона упорно умалчивает, потому что в противном случае ее интерпретация сложившейся ситуации, где Грузия смотрится в негативном положении, фактически полностью опровергается.

МИД России также считает «абсурдными» определенные предложения грузинской стороны по обеспечению безопасности в регионе, такие, например, как «приоритетность принятия Россией одностороннего обязательства не нападать на Грузию» при выработке совместного заявления всех участников женевских дискуссий о неприменении силы. Однако в этом контексте то, что российская сторона считает «абсурдным и крайне циничным», международным правом рассматривается логическим звеном в построении прочной конструкции безопасности в нашем регионе в целом. Об этом говорят и сопредседатели женевских дискуссий - ООН, ОБСЕ и Евросоюз, являющиеся в то же время ключевыми субъектами международного права.

В конце, хотелось бы отметить, что обладая значимыми рычагами, Россия на данном этапе могла бы сыграть превалирующую роль в процессе примирения и восстановления доверия меду абхазами и грузинами, что, с одной стороны, качественно повысит результативность женевских дискуссий, а, с другой стороны, резко улучшит имидж России как плодотворного посредника разрешения конфликтов. Надеемся, что Россия не упустит этот момент.